Внезапно раздался выстрел – из другого конца тюремного коридора. От неожиданности я чуть не подпрыгнула. Затем ещё один выстрел, за которым последовала тишина. Никто из заключённых не пытался позвать на помощь. За решеткой моей камеры появилось мужское лицо. Заглянув ему в глаза, мне открылся беспристрастный взгляд мясника, наполненный чем-то черным, отталкивающим. Здоровяк производил впечатление потустороннего палача, не знающего сомнений и жалости. Мы некоторое время смотрели друг на друга, затем он развернулся и отошёл в сторону.
Человек достал сигарету и смерил меня взглядом. Видимо, здесь это в порядке вещей.
– Убили кого-то?
– А тебе-то что?! – он сплюнул на пол и ушел.
– Ничего… – полушепотом ответила здоровяку.
Я заметила миску и стакан на грязном полу. Не стала долго раздумывать, жажда оказалась сильней моей брезгливости. И залпом выпила воду.
Заглянула, что находится в тарелке, и моя брезгливость оказалась более стойкой к голоду. Вид у каши… если это каша отвратительный, не хватает еще отравиться. Потыкала пальцем и отползла обратно. Я не смогла запихать в себя ни крошки.
Забившись в дальний, темный угол задумалась. Как выбраться из этой западни.
Я старалась не паниковать раньше времени, вдруг что-то напутали и меня скоро отпустят. И отведут в больницу.
Тут было так холодно, что у меня зуб на зуб не попадал. Как будто голая на мороз вышла – холодно до ужаса. Решила походить, чтоб не окоченеть, ноги едва передвигаются, совсем замерзли.
Хотя бы матрас дали, а то сидеть на голом каменном полу как-то не комильфо, жестко и холодно. Я чувствую, как мне становится все хуже. Боль в руке не унимается, а наоборот нарастает. Как хочется, чтобы все оказалось кошмарным сном.
За дверной решеткой послышались тихие шаги. В первую секунду я подумала, что это тени из соседних камер выбрались на свободу и теперь ищут, чем бы можно было поживиться. Чего только в голову не придет!
В коридоре между камерами показалась высокая фигура. Она застыла напротив, я тут же почувствовала чужой изучающий взгляд. И вскоре раздался голос:
– О! Очнулся. Сейчас пожрать принесу.
Фигура еще постояла с минуту, словно ожидала ответа, а затем исчезла из поля зрения.
Я не успела досчитать до десяти, как мой тюремщик вернулся. Сперва появился всполох света, пляшущий по стенам и решеткам камер, а затем появился человек в кожаном грязном плаще, замызганных штанах и сапогах со стоптанными каблуками. Ничего себе, только металлических заклепок на плаще не хватало, да какой-нибудь черной футболки с логотипом рок-группы. В одной руке старик сжимал факел, которым и освещал себе дорогу, а в другой металлическую миску с обещанным ужином.
Остановившись напротив камеры, рокер поставил миску на пол и толкнул ее сапогом в камеру. Я медленно подошла, половина содержимого выплеснулась, а то, что осталось аппетита не вызывало. В неверном свете факела мне удалось разглядеть мутную густую жидкость, в которой