– Надеюсь ты всё запомнила? – протянула Оля, без особой надежды в голосе.
– Лучше, – усмехнулась я. – Я всё записала. И если ты прекратишь меня отчитывать – я всё тебе скину на мессенджер.
– Лучше продиктуй, – попросила она.
– Оль, скажи честно, ты хочешь, чтобы коллеги решили, что ты свихнулась? – прошептала я. – Сидишь, сама с собой разговариваешь весь день…
– Хочешь перевести наше общение в формат переписки? – хмуро спросила сестра. Идея ей определённо не нравилась.
– Можно сказать, что я на этом настаиваю, – хмыкнула я, кивнув поздоровавшемуся со мной худощавому мужику, что спешил с бумагами в кабинет Пополаповича. Кажется, это был тот самый Карпов, которому мы с Ольгой не успели передать просьбу явиться к начальству. Хорошо, что мужик оказался ответственным и не стал ждать приглашения. – Всё, отключаюсь. Дальше только чат.
– Я против…
Сбросив звонок, я достала наушники и старательно перепечатала все указания начальства, что он мне наговорил в кабинете. Переслала их Ольге, вместе с несколькими письмами, что успели прийти на почту.
Сестра ответила мне злым смайликом, но, слава богу, больше названивать не стала. Решила высказывать мне своё негодование письменно. И если первые полчаса меня это забавляло, то дальше стало немного угнетать.
Олька мешала мне сосредоточиться и…
– Ольга, – от голоса Пополаповича, раздавшегося из селектора, я немного подскочила на стуле. – Ты ничего не забыла?
Быстро просмотрев переписку с сестрой, я нажала на кнопку и ответила:
– Документы в бухгалтерию переслала, бумаги по сделке с Платоновым вам принёс Карпов, что сейчас сидит перед вами и…
– Ольга, – протянул Станислав, не давая мне договорить. – Я всё ещё жду свой кофе. Два, – добавил он.
– Одно у вас на столе, – напомнила я. Что добру пропадать?
– И его ты должна была забрать, когда уходила, – с небольшой заминкой отозвался Пополапович.
– Забыла, простите, – с улыбкой ответила я, ляпая следом: – Готова понести заслуженное наказание.
В динамике что-то отчётливо хрюкнуло.
– Я понял, – с какой-то непередаваемой интонацией произнёс начальник.
С такой, что одновременно чувствовалась и угроза, и… что-то тёмное. Подвох.
У меня бывший так делал, когда пытался мне что-то запретить. Говорил: «Иди!». Или: «Я не против!», но в этих словах отчётливо слышалось: «Только через мой труп!».
Поморщившись, пытаясь отогнать воспоминания о Юре, одновременно желая ему быть изнасилованным стаей койотов, я упустила момент, когда хмурый Станислав вышел из кабинета.
– Я ещё не успела сделать кофе, – протянула я, начиная подниматься со стула.
– Кажется, сегодня это не твоя сильная сторона. Я сам, – уведомил он меня, красиво шагая к кофемашине.
Нет, возможно топал он обычно, но я засмотрелась. И дала себе парочку мысленных оплеух.
Я