Магистр почти не спала всю ночь, а после рассвета, накинув на плечи синий шелковый пеплум, поднялась наверх башни, распахнула окно и шагнула из него в светлое, прохладное утро. Ветер подхватил ее, разметал волосы, словно огненно-рыжие крылья и понес от замка за видневшийся невдалеке подлесок, мимо холмов, у которых паслись мохнатые стада коз, дальше вдоль дороги, тянувшейся серой лентой к Вергине. Изольда повернула к появившемуся на пригорке кладбищу. Магических сил едва хватило долететь до маленькой островерхой часовни, Изольда почувствовала, как земля тяжело тянет вниз, и, рискуя, не разбившись едва, отпустилась на мощеную растрескавшимся камнем дорожку. Здесь было тихо как обычно, лишь редкие птицы суетились в листве каштанов. Всходившее солнце красило плиты старых гробниц. Магистр пошла по тропе, поросшей местами травой, свернула за наклонившимся гранитным пестом с печальными чертами чьего-то лица и остановилась перед могилой Римли.
«Что же ты наделал», – прошептала беззвучно она. – «Сколько жизней сломала твоя пагубная страсть ко мне. Жизней дорогих мне людей. Многие из них мертвы уже. Другие страдают до сих пор от твоего чудовищного обмана. И тебе самому нет покоя – слишком большая сила в проклятии разгневанных магов». Изольда поднялась по кривым ступеням, став между изваяний черных василисков, и подумала, что если бы лжец тогда, семьдесят шесть лет назад придумал более простой способ избавиться от Варольда, Анексарда и многих других, то, может быть, не было все так горько. Но он тронул легенду… растревожил спящие во времени силы, и мысль о Черной Короне либийской богини снова ослепила самых разумных. Магистр постояла немного, потом пошла по дорожке к трем могилам, покоившимся под большим скорченным деревом. В одной из них, обрамленной желтовато-розовым камнем, лежала мать Астры.
Снова переживая ту безумную трагедию, Изольда опустилась на скамью. К глазам подступили теплые слезы, и почудилось магистру, что все ушедшее с годами, ставшее для кого-то прахом, для кого-то подобной ветру печалью скоро вернется. Обязательно вернется. Наверное, в это утро сама Держащая Судьбу Рена говорила с ней, обещая кому-то смерть, кому-то любовь и страдания, кому-то скитания, жаркие пески Либии и жгучий блеск короны южной богини.
– Астра, девочка моя, – прошептала магистр, разжала ладонь с медальоном своей ученицы. Ей захотелось вернуть Астру. И милого мэтра Варольда. Укрыть их в своем уютном замке, видеть их, только их возле себя, но она понимала, что это лишь слабость текущих минут, что в этом лишь бессмысленная