К сожалению, не успели – случился второй инсульт и очень тяжёлый. Лечили там же и те же врачи, что и после первого инсульта. Потянулись бесконечные дни и недели круглосуточных дежурств, приёма лекарств и процедур. Не помогали даже самые новейшие и сильные препараты, массажи и всё подобное. Они лишь способствовали продлению жизни, но восстановить речь, ассоциативные связи и устранить парализацию правой половины организма не смогли. И хотя по приезду я жал мамину руку, чувствовал её казалось ответное пожатие, смотрел в её уставшие от мучений глаза, но до конца так и не понимал – узнала ли она меня. Наверное, узнала и тихо наблюдала за нами за всеми, собравшимися как и в прежние времена в её квартире, где среди старых и новых вещей она бережно сохраняла память о нашем детстве – четырёхтомник любимого Аркадия Гайдара, детские фотографии и наши школьные тетрадки, а также трогательные самодельные подарки и письма своих учеников из разных мест, где она преподавала русский язык и литературу, была завучем и директором вначале восьмилетней, а затем средней школы в селе Черемхово Красночикойского района Читинской области. Здесь же мы сидели всего каких-то чуть более двух месяцев назад, первого мая и обсуждали различные новости. Она всегда была и хотела быть в курсе всех событий не только в доме, в городе, в стране, а и во всём мире. Под тихую музыку песен военных лет и вальса «На сопках Маньчжурии» в исполнении любимого ею Дмитрия Хворостовского, она погрузилась в сон, который, как позднее стало ясным, оказался на медицинском языке «комой». А к вечеру другого дня случилось то самое страшное – чего все мы боялись и всячески старались отодвинуть – последний её вздох и крик-стон известили об уходе в иной мир…
Ужасно, когда ничего уже не можешь сделать, ничем не можешь помочь… Остаётся только просить, просить и просить прощения…
Знаменательно, что это случилось на пятьдесят первый день после второго инсульта. Столько дней мама давала нам возможность облегчить тяжесть утраты и постепенно смириться с происходящим… А теперь пошёл другой отсчёт – девять дней, сорок дней, полгода…
Вспомнилось многое, и что однажды давно, в детстве проснулся и сильно испугался за мать. Встал, подошёл к кровати родителей и при ярком лунном зимнем свете обрадовано увидел, что она жива и дышит. Испуг прошёл, но долго ещё потом не мог забыться. Так страшно было в том детском возрасте её потерять. На это, наверное, сказались рассказы бабушки о внезапной кончине маминой сестры в девическом возрасте. И, слава богу, что это был всего лишь кошмарный сон и кратковременный испуг. И спасибо маме, что они вместе с отцом нас троих братьев вырастили, выучили и ещё долго-долго наставляли по жизни. А мы всегда их называли только на «Вы», а не как в других семьях на «ты» – при равных отношениях. Это свидетельствовало об особом их положении в нашей жизни и жизни наших семейств.
…Брат передал