Между тем ещё Маркс писал об опасности и ненаучности противопоставления общества, как абстракции, индивиду.19 Взгляд на историю, где действуют короли и вожди, сословия и классы, где один тип производства сменяется другим, – это неполный взгляд. Он тоже необходим, но история не исчерпывается событиями и именами героев. Даже одни и те же события и имена могут по-разному оцениваться в исторической науке и во мнении простых людей.
Писатель В. Солоухин обратил внимание на различное отношение народа к руководителям крестьянских войн – Разину и Пугачёву. Различие в том, что имя Разина и по сей день сохранилось в народной памяти, о Пугачёве же можно узнать только из книг, а делали они вроде бы одно дело. Но Разин обещал волю, и хотя воли народу он так и не принёс, однако обещанная воля оказалась более притягательной, чем действительное рабство.
Или другой пример. В любом учебнике истории написано, что в России рабства как такового не было. Но реальная жизнь и её осознание людьми свидетельствуют об ином. Взять хотя бы горестные лермонтовские строки:
…Страна рабов, страна господ
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ…
Если люди в России жили с сознанием и ощущением своего рабства, то, сколько бы ни отрицалось рабство официально, можно утверждать, что оно было жизненным фактом.
Таким образом, в истории далеко не всё «лежит на поверхности», многое в ней скрыто в сознании, психике людей, в каждодневных привычках, в суждениях, определяющих поведение людей и развитие общества в целом. Это следует и из нашего понимания культуры как своеобразного одеяния человека: по нему если и можно судить, то лишь, как говорится, при первой встрече. А для действительного проникновения в историю необходимо учитывать то, как понимает свою жизнь обыкновенный человек, причём жизнь – в её реальной повседневности, нужно знать те ценности и ориентиры, которыми он руководствуется.
Французский философ и социальный психолог Л. ЛевиБрюль ввёл в научный оборот понятие «ментальность». Оно означает духовный, личностный срез истории, знание которого необходимо для более глубокого её понимания. История или общество предстают тогда со стороны духовной культуры, о практической роли которой мы уже говорили. При этом она рассматривается «прежде всего, как то интеллектуальное «оснащение», которым располагает каждый отдельный человек в тот или иной момент, а также и как структура знаний, которыми он обладает как член некоторой социальной группы».20 То есть культура на общем фоне истории представляет собой систему оценок и жизненных ориентаций людей.
В роли исходного ориентира выступает образец (мы уже говорили о нём в связи с нормами). Он выражает некую культурную норму,