этом великие цивилизации, на тысячелетия опередившие Европу в своем развитии, незаслуженно забыты или им уделяется непростительно мало внимания. Месопотамия, Хараппа в пойме Инда, культура Яншао в Китае появились гораздо раньше европейских и значительно опережали их в развитии. Современники Древней Греции, такие как Хетты, Ассирия, Вавилон, Элам, которые были сравнимы с ней по развитию, удостоились в трудах лишь коротких упоминаний, хотя во многом опережали довольно примитивную Микенскую культуру того времени. Тот же подход проявляется и к Древнему Риму, и к Средним векам. В то время в Европе царил упадок, вызванный религиозным мракобесием, а на Ближнем Востоке, в Индостане и Китае процветали науки, искусства и ремесла. К чему я это говорю, – Рахани долил себе чая и сделал несколько неторопливых глотков. – К тому, что история регионов за пределами Европы начинает по-настоящему открываться только сейчас. Новые факты и находки навели меня как ученого на определенные мысли о том, что развитие человечества идет не спонтанно. Оно подвластно некой силе, в определенный момент подталкивающей нас в нужном направлении. В молодости я был большим энтузиастом этой теории. Перелопатил кучу материала и уже тогда вышел на две ключевые точки. От них семь тысяч лет назад человек сделал гигантский рывок вперед от каменных орудий труда к металлу. Косвенные данные навели меня на мысль, что этот процесс был инициирован некой силой, которая находится вне пределов нашего понимания. Представьте. Вчера кочевые охотники в степях северного Ирана ходили за стадами с кремневыми копьями и топорами, а сегодня у них появились металлические наконечники, они освоили плавку меди, отлов и одомашнивание животных, пряжу, верховую езду и сложный дуговой лук – супероружие того времени. И все это в течение одного поколения. А поколения тогда были длиной в тридцать-сорок лет.
– Откуда у вас эти данные? По лукам и верховой езде?
– Это подтверждают раскопки в предгорьях Эльбруса на севере и хребта Кухруд на юге пустыни Деште-Кевир. Семь тысяч лет назад в позднем неолите на месте Соленой пустыни было обширное внутреннее море, окруженное степями, в которых обитали кочевники. Эти кочевники, охотники и собиратели десятками тысяч лет пользовались каменными орудиями труда. И вдруг что-то произошло. Как будто кто-то в их голове зажег лампочку. В течение нескольких десятков лет они рывком перешли к новому технологическому укладу из каменного века в медный. Такой моментальный по историческим меркам прогресс невозможен без посторонней помощи. И они были не одни. Вместе с ними рывок сделало еще одно племя. Одновременно с кочевниками севера Ирана такой же прогресс совершила и культура Мергара на юго-востоке Пакистана в полутора тысячах километрах восточнее. Те в то время уже были оседлыми земледельцами и скотоводами, в совершенстве освоившими камень и кость. И снова: живут себе люди спокойно, живут, и тут – раз, как будто кто-то включил свет, и в течение одного поколения Мергар перешел к выплавке меди в почти промышленных масштабах.
