Я тут же представила, как у меня горит содранный до мяса зад, и отнимаются конечности по причине сломанного позвоночника, вздрогнула гоня страшные фантазии и пожалела, что меня ночью не пристрелил огромный Буй и не прикопал под кустом во дворе клиники. А я ведь так легко могла умереть. А теперь…
«Господин Леднев будет баллотироваться под номером один. До выборов осталось каких то…»
Чертов телевизор загрохотал на всю кондитерскую. Официантка судорожно жала на кнопки пытаясь его убавить. Даже приход Борюсика померк на фоне рекламного ролика. Я уставилась в экран не в силах отвести взгляда от красующегося на экране «кобеля», который сегодня ночью обзывался на меня и собирался порешить.
– Эх, жаль что не этого подстрелили. Прикинь, ты бы спасла миллиардера, мецената, слугу народа, а он как влюбился бы. И с цветами в зубах заполз бы по водосточной трубе…
– Куда? У меня первый этаж. Параша, я же просила никому. Это тайна. Была, – промямлила я. И страшно мне стало так, что аж волосы все дыбом встали на теле. Он точно вернется и меня зароет, как обещал. Даже не он, зачем пачкаться такому уважаемому члену общества об какую-то ветврачиху? Он пришлет за моей необъятной душой своего адского пса.
– От кого тайна? Борька же наш, – уставилась на меня подруга, которой надо бы вот прямо сейчас запулить в физиономию невинную, тарелку с тарталеткой.
– А что там было то? – оживился Жопинский и я тут жн поняла, что моя тайна уйдет со мной в могилу, при чем очень скоро.
– Ты чегоооо? Ларка наша сегодня ночью бандосу пулю из плеча выковыривала, ага. А он ей за это мешок бабла отсыпал. Только это тайна. А то Ларька за это вальнут. Я правильно говорю, Лар? Бандосы же так выражаются? А Ларчик наш теперь, как тот парень в Жмурках, который штопал братков. Теперь к ней в очередь потянутся. Эх, и зачем я с ней поменялась. Сейчас бы на Мальдивы летела уже, – проорала Парашка мою тайну, так, что ее не слышал разве что глухой гамадрил Бред.
– Круть, – заерзал на стуле Борька. А мне стало казаться, что я сейчас играю роль в какой-то страшно артхаусной постановке режиссера шизофреника. – А вальнут из автомата? Класс.
– Ага. Вот я и говорю, всегда только Ларке везт. А мы с тобой лошары, Жопинский. Жалко, что это не Леднев этот, наша то Лариска вон его как глазьями пожирает.
– Он бы не влюбился, потому что сука и гиббон. А я толстая и болтливая, – выдохнула я, и запихнула в рот тарталетку целиком. Господи, помоги мне больше никогда не встречаться с человеком с экрана. Пусть он там дождями драгоценными орошает кого угодно. Только обо мне пусть не вспоминает.
– Так это что? Ооооо, – простгнала Параскева, и мне стало еще страшнее.
Глава 4
6 апреля (когда этот гребаный месяц закончится?)
Сегодня у мамы очередной прием смотрины (не забыть). Точнее постараться забыть и взять дежурство.
Ни в