и иных глупостей народников – это не что иное, как мещанская идеология, мелкобуржуазные фразы и ничего более, –
а о том, каким путем пойдет капиталистическое развитие России: «прусским» или «американским». Не выяснив этой
экономической основы революции, нельзя решительно
ничего понять в вопросе об аграрной программе (как не понял Маслов, рассматривающий абстрактно-желательное, а не выясняющий экономически-неизбежное). Недостаток места не позволяет мне изложить остальное содержание первой главы; резюмирую его только в двух словах: все кадеты изо всех сил стараются затушевать сущность аграрного переворота, а гг. Прокоповичи
помогают им в этом. Кадеты путают («примиряют») две основные
линии аграрных программ в революции: помещичью и крестьянскую. Затем, также в двух словах: в России уже в 1861–1905 гг. обнаружились оба типа капиталистической аграрной эволюции – и прусский
(постепенное развитие помещичьего хозяйства в направлении капитализма) и американский (расслоение крестьянства и быстрота развития производительных сил на наиболее свободном и богатом землею юге). Наконец, и вопрос о колонизации, рассмотренный мною в этой главе, который не удастся здесь изложить. Упомяну только, что
главным препятствием для использования в России сотен миллионов десятин являются крепостнические латифундии в землевладении в центре. Победа над этими помещиками окажется таким могучим импульсом, который вызовет такое развитие техники и культуры, что поверхность земель, пригодных для обработки, будет возрастать в десять раз быстрее, чем она возрастала после 1861 г. Вот несколько цифр: из всего количества десятин во всем русском государстве – 1965 миллионов десятин – о 819 млн. десятин не имеется
никаких данных. Итак, для рассмотрения остается только 1146 миллионов десятин, из которых используются 469 миллионов десятин, в том числе 300 млн. десятин леса. Огромное количество теперь ни к чему не пригодных земель станет пригодным в ближайшем будущем,
если Россия
избавится от помещичьих латифундий
[23].
Вторая глава моей книги посвящена проверке аграрных программ РСДРП революцией. Основной ошибкой всех прежних программ является недостаточно конкретное представление о том, каков может быть тип капиталистической аграрной эволюции в России. И эту ошибку повторили меньшевики, которые победили на съезде в Стокгольме и дали партии программу муниципализации. Именно экономическая сторона вопроса, т. е. самая важная сторона, совершенно не рассматривалась в Стокгольме, преобладали «политические» соображения, политиканство, а не марксистский анализ. Только отчасти объяснением этого может быть самый момент съезда в Стокгольме, когда все внимание было поглощено оценкой декабря 1905 года и первой Думы 1906 г. Поэтому-то Плеханов, который в Стокгольме провел муниципализацию Маслова, совершенно не вдумался в экономическое содержание «крестьянской аграрной революции» (Протоколы Стокгольмского съезда, стр. 42, слова Плеханова) в капиталистической
