– Ты не сердись, ладно? Больно уж ты некрасивая: ростом здоровенная, ноги большие, нос выдающийся, лицо загорелое, и волосы… не красивого чёрного цвета, а… какие-то… будто линялые… Старшие-то, может, и послушаются, коли отец прикажет. А я – так ни за что! Лучше из дома сбегу!
Кира помолчала, переваривая неслыханные доселе комплименты, потом прокашлялась и подчёркнуто сосредоточенно перевязала тряпки на руках, уговаривая себя не обижаться.
– Ладно, – наконец выдавила она. – Если у твоего папаши подобные планы на меня, не стану лезть к нему с просьбами. Сама убегу. Покажешь дорогу?
Мальчишка скривился:
– Не… – помотал он головой. – Отец прибьёт меня, если узнает…
– Да он не узнает!
– Как же не узнает? Дорога в Цзюдухэ долгая, не смогу я без его ведома так надолго отлучиться…
– Да не отлучайся! Никто тебя об этом не просит! Объясни только – а там я сама вдоль реки дойду!
– Вдоль реки не получится – не пройдёшь там: дорога через лес, очень путаная. Ежели сама пойдёшь – заблудишься и пропадёшь!
– Вот блин! Всё не слава богу у тебя! Что ж делать прикажешь?
По взгляду парнишки было понятно, что самым разумным и правильным он считает не делать ничего. Куда девке рыпаться? Да и зачем, когда ей тут и прибежище, и уже почти замужество готово? Радовалась бы…
– Ну чего молчишь? – Кира рассердилась. – Чего гляделками блымкаешь? Всё равно я тут не останусь! Убегу одна, без твоей помощи, а если из-за этого погибну – на твоей совести будет!
Паренёк растерянно шмыгнул носом.
– Буду по ночам тебе являться, – коварно добавила злая девка, – костями греметь и своими некрасивыми, «линялыми» волосами потряхивать…
– За что? – расстроился младший Лю. – Я ж ничего тебе не сделал!
– Вот именно! – фыркнула Кира и сердито зашагала к своей мотыге.
От злости и негодования у неё даже голова прошла. Тем лучше. Надо подумать – и подумать хорошенько! – как из этого спасительного болота ей теперь выбираться.
* * *
Первым порывом было всё рассказать Мейли, посоветоваться, попросить помощи в деле уламывания несгибаемого братца, но… Здесь она вовремя опомнилась. Помощи? Вот уж вряд ли девчонка ринется помогать ей с побегом. Она так довольна тем, что наконец-то заимела себе подружку, что, скорее, наоборот, приложит все старания, чтобы теперь её удержать. Несмотря на всё своё прекраснодушие.
Тогда что? Тогда как? Старших Лю в качестве помощников она даже не рассматривала: их каменные, хмурые лица совсем не ассоциировались с её представлениями о сострадательном порыве. Выход был один – дожимать младшего.
Поэтому на следующий день, вновь откомандированная на тыквенное поле, Кира приступила к дожиманию, а именно: села в борозду и зарыдала, поглядывая сквозь пальцы на копошащегося неподалёку мальчишку.
Тот растерялся. Потом нахмурился. Утёр рукавом нос. Потоптался на месте и нехотя двинулся в её сторону.
– Ну