Анастейша по-сиротски сидела на крохотном антикварном диванчике у двери. Очевидно, боялась напороться еще на что-нибудь столь же откровенное во время обхода квартиры.
– Потрясающий… дизайн, – смущенно прошептала она.
Но мы оба знали, что не это ее потрясло.
В машине я признался ей, что из-за усталости плохо запомнил детали их проекта и попросил повторить. Она покорно стала рассказывать все по новой. Я кивал и даже задавал какие-то вопросы, чтобы не уснуть.
Когда мы вошли в дом, я захотел вновь услышать подробности концепции, и вот тут Анастейша уже взбеленилась:
– Издеваешься?! Сколько можно повторять одно и то же?
Она так миленько злилась, что я не выдержал и, приподняв ее мордашку за подбородок, поцеловал. Она вырвалась:
– Ты мой клиент! Между нами ничего не должно быть.
– Раньше тебя это не останавливало, – напомнил я.
– Ты мне вовсе не интересен. У меня есть парень, и я его люблю! – вдруг выпалила она.
Эти слова прозвучали как выстрел. Моя усталость мгновенно испарилась. В голове возникла картинка: она подставляет эти манящие губы другому. И мне резко захотелось набить ему морду, кто бы он ни был. Сделав глубокий вдох, я спросил:
– Да? И откуда же он взялся?
При этом я очень постарался, чтобы мой голос прозвучал расслабленно и насмешливо.
– Мы расстались на время, но теперь решили дать нашим отношениям второй шанс. И твое недоумение меня обижает. По-твоему, у меня не может быть парня?
– Может, конечно. Рад за вас!
Мне все сложнее было сохранять отрешенность в голосе.
– Думаю, ты уже все понял про концепцию. Если тебе нечего добавить, то давай поедем отсюда? – Ее настроение, похоже, тоже испортилось.
– Ты слышала выражение «клиент всегда прав»? Начинай рассказывать сначала. Мне нужно, чтобы ты наглядно показала мне, что и где будет расставлено.
Анастейша сверкнула глазами, но начала обходить комнаты и демонстрировать, что предлагает там делать. Картинки того, как какой-то парень прикасается к ней, так и мелькали в моей голове. Это выводило из себя, и я начал придираться к ее словам.
– Ты вот все время предлагаешь добавить коричневые элементы в интерьер. Но коричневый – это цвет как шоколада, так, прости, и дерьма. Хотелось бы поконкретнее. Ты же дизайнер, неужели не можешь точнее цвет описывать?
– Я-то могу, только ты вряд ли поймешь, – буркнула она себе под нос, но я услышал.
– Все я пойму. Не стоит меня недооценивать. Я кто, по-твоему? Мужлан, который оттенки не различает? – Я был полон праведного гнева.
– Как скажешь, – пожала плечами она. – Тогда здесь я предлагаю расположить козетку цвета андоррский коричневый, а к ней в пару – жардиньерку цвета изюмового рома и консоль цвета самца косули.
Вот это поворот. Я пытался быстро сообразить, как княжество Андорра или изюм могут повлиять на цвет и кто такая эта чертова козетка и ее собратья. Прикинув, что эти предметы мебели даже звучат странно, решил на всякий случай