Однокурсница. Андрей Торопов

ой помады и нарочитых теней, лицо девушки казалось ему даже более красивым. Симпатичнее выглядела и взлохмаченная чёлка, ещё недавно служившая примером образцовой работы хорошего стилиста.

      Глядя на безмятежность, с которой она спала в его кровати, Вадиму было трудно поверить, что всё то, что она полночи вытворяла с ним в постели, ему не приснилось или даже не пригрезилось наяву. Ещё труднее было поверить в то, что это она – та самая Катерина, которую он знал почти пятнадцать лет.

      Впрочем, «знал» – было, пожалуй, слишком громким словом. Когда они познакомились, она училась на третьем курсе Сеченовского Университета, а он – там же в аспирантуре. И поскольку его учёба длилась уже третий год, он в шутку называл Катерину однокурсницей. Несмотря на какую-то зажатость и молчаливость, девушка ему нравилась, но взаимности он от неё так и не добился. Вадиму тогда даже показалось, что Катерина попросту не замечает его ухаживаний. Что ж, по крайней мере, она заметила их вчера.

      Вадим потихоньку выскользнул из-под одеяла и отправился на кухню босиком, чтобы не потревожить сон девушки. Достал из холодильника помидоры, молоко и яйца. Порылся в поисках лука, но найдя лишь подсохшие остатки, решил, что омлет прекрасно обойдётся и без него. Вынул было из подставки нож для овощей, но вспомнив, насколько тот затупился, поменял его на японский “янагиба”, который хоть и был длинноват для таких целей, зато отлично резал.

      Готовить завтраки, даже в выходные, Вадиму было несвойственно. Обычно он обходился чашкой кофе и тостом, но сейчас, чувствуя прилив сил и бодрости хотел хоть как-то отблагодарить виновницу своего хорошего настроения. Когда миксер зажужжал, взбивая яйца, Вадим вдруг почувствовал, как руки Катерины обвились вокруг его шеи, и она, ещё горячая после сна, прижалась к его спине.

      – Ого, чудеса кулинарии субботним утром? Я слышала, что некоторые одинокие мужчины питаются лучше женатиков, но мне такие не попадались.

      – Надо правильных мужчин выбирать, потому что, – наставительно ответил Вадим. – А подожди ты в кровати ещё минут десять, получила бы кофе в постель.

      – Спасибо, – непринуждённо ответила Катя, отпуская шею Вадима. – Но я предпочитаю в чашку. Кстати, где они у тебя?

      Катерина по-хозяйски закружила на его кухне, готовя им кофе и помогая с завтраком. Вадим не возражал. Ему всё ещё не верилось, что их случайная встреча в баре могла закончиться настолько удачно. Какие у них были шансы пересечься ровно в те пять минут, когда его друг уже ушёл, а Вадим всё ещё ждал официанта для расчёта?

      Подхватив тарелки, он понёс их было к небольшому кухонному столу, но Катя демонстративно взгромоздилась на высокий стул за барную стойку.

      – Тебе вчерашнего не хватило? – пошутил он, пытаясь не слишком откровенно пялиться на её стройные ноги.

      – Смотря чего, – кокетливо ответила Катя. – Ты, кстати, вилки забыл.

      Вадим умял уже половину порции, когда рядом тренькнул его телефон. Он машинально скосил глаза на засветившийся экран, и лицо его скривилось, как от зубной боли.

      – Работа? – без особого любопытства поинтересовалась Катя.

      – Да уж лучше бы работа, – Вадим с раздражением отодвинул от себя телефон. – Следователь по особо важным делам, мать его, Коршунков.

      – Ого, – Катерина подцепила вилкой очередной кусок омлета и отправила его себе в рот. И, уже жуя, пробурчала что-то неразборчивое.

      – Не говори с набитым ртом, – с напускной строгостью посоветовал Вадим.

      – Да? – Катя ответила ему с не менее напускным удивлением. – А ночью ты от меня прямо противоположного требовал.

      Вадим засмеялся с куском омлета во рту и, немедленно подавившись, закашлялся.

      – Сорян, – вполне серьёзно извинилась Катя. – Ещё убить тебя не хватало, в собственном-то доме. Я пыталась тебя спросить, имеет ли это отношение к Сапронову с Рахаевой.