Соответственно Москва приняла сторону испанских республиканцев. Поставляла Испании оружие и боевую технику. Советские военные занимали высшие командные должности в испанской республиканской армии. Добровольцы формировали интернациональные бригады.
Дети Фридриха Вольфа гордились отцом, жаждавшим сразиться с немецкими фашистами. Но сам Фридрих с глазу на глаз признался близкому человеку, почему он попросился в интернациональные бригады:
– Я не хочу ждать, пока меня здесь арестуют.
Риббентроп в Москве
Аресты немецких коммунистов, которые, спасаясь от гестапо, нашли убежище в Советском Союзе, начались в 1934 году. Их объявили немецкими шпионами. 25 июня 1937 года нарком внутренних дел СССР генеральный комиссар государственной безопасности Николай Иванович Ежов подписал приказ № 00439: «Для полного пресечения деятельности германской разведки в трехдневный срок точно установить и донести мне списки всех германских подданных. Начиная с 29 июня приступить к арестам всех установленных германских подданных. Аресты завершить в пятидневный срок». Приказ означал тотальную чистку приехавших в Советский Союз немцев. А среди мнимых «шпионов» были и члены ЦК КПГ, и простые рабочие, и сотрудники Коминтерна.
«Мы были нормальными детьми в ненормальное время, – вспоминал московские годы Маркус Вольф. – Конечно, для нас не проходило бесследно внезапное исчезновение отцов наших школьных товарищей, учителей, а позднее и наших товарищей из старших классов. Аресты, принимавшие всё больший размах, и процессы стали частью нашей жизни. Для нас всё это было необъяснимо, покрыто мраком, запутано. Чудовищные масштабы всего этого мы не могли полностью понять и спустя многие годы».
Видных политэмигрантов размещали в гостинице «Люкс» (с 1953-го – «Центральная») в центре Москвы. Когда начались массовые репрессии, жен и детей арестованных переселяли в кирпичный барак на заднем дворе. «Встречаясь с семьями арестованных, об их беде не говорили, – вспоминал Маркус. – Большинство полагало, что произошла ошибка, что это недоразумение, которое когда-нибудь прояснится».
В 1938 году в Москве закрыли немецкую школу имени Карла Либкнехта и международный детский дом. Гитлеровские дипломаты воспринимали их близость к зданию посольства как провокацию. Политические настроения менялись. Сталин хотел сближения с Берлином, и советская власть пошла навстречу пожеланиям германского посольства.
«Большинство детей перевели в русский детский дом, – рассказывал Маркус Вольф. – Он был значительно хуже в том, что касалось питания и размещения, а главное, дети попали там в крайне недружелюбную обстановку». Так что через четыре года после переезда в Москву Маркус и Конрад перешли из немецкой школы в обычную, что, впрочем, пошло им только на пользу. Это была 110-я школа имени Фритьофа Нансена. Она располагалась в старинном здании бывшей гимназии в Мерзляковском