Сурганов был почти в возрасте Христа, когда его брак начал трещать по швам. Семейной жизни вышло уже семь лет – тоже сакральное число. Где-то он прочитал, что семь лет – самое опасное время для брака. Если, конечно, супруги не развелись раньше. В общем, семь лет – трудное время, люди скучают, их тянет в разные стороны, особенно если нет детей.
Но у Сурганова с женой дети были – вернее, один сын.
Сын с детства был странным. Его подозревали в замедленном развитии.
Сперва Сурганов шутил, что сын не говорит, потому что овсянка ещё не подгорела. Потом он шутить перестал.
Но и так было понятно, что в семье стоит душный и тревожный воздух, похожий на дым в колбе.
Есть такой химический опыт: в колбу бросают спичку, и дым мгновенно исчезает. Остаётся только пустота. Ну и горелая спичка.
Сурганов понимал, что мало что может предложить жене – кроме сравнительно большой зарплаты, разумеется.
Но и работа у него была неприятная. С одной стороны, офисная, нудная, с другой – нервная. Такое свойство у юридической службы, потому что при работе с корпоративными клиентами не поймёшь, кто сядет – они, партнёры, юристы или все вместе.
Оттого, когда жена сняла дачу рядом с городом, Сурганов никак не мог решить: это последняя попытка спасти брак или прощание? В любом случае он сразу согласился.
Павлика никто не спрашивал, но и на даче овсянка оставалась неподгоревшей.
Павлик напоминал отцу молчаливый марсоход, с любопытством, но без восторга изучающий всё: и жуков, и траву, и птицу.
Вдвоём они ходили в лес, и Сурганов обливался потом от страха, когда думал, что мальчик может шагнуть за дерево, шагнуть ещё и потеряться навсегда. Ведь он не ответит на его крик. Но нет, какое навсегда, тут один дачный посёлок на другом, найдётся, конечно, найдётся.
Жена всё равно часто уезжала в город, а в этот раз вернулась вместе с гостями.
Они приехали вместе на нескольких машинах: подруга с мужем, какой-то искусствовед и красавец-лётчик, который привёз обратно Наташу.
Вышло действительно весело, по крайней мере, женщины заливисто хохотали. Даже у Сурганова на душе потеплело, хотя ему никогда не нравились шашлыки, да и шумные компании он не любил. Он прислушивался к чужим разговорам, сам в них не участвуя.
– Не знаю, кем это надо быть, чтобы кормиться с садового участка, – веско говорил муж подруги. – Садовый участок всегда убыточен.
Искусствовед прочитал популярную лекцию у мангала: сразу было видно, что он делает это в тысячный раз. Ну а лётчик рассказывал героические истории. Он когда-то воевал в Сирии, потом его перевели куда-то ещё, а теперь он снова улетал на войну.
Орденов у него было много. Павлик задумчиво смотрел