– Отвлекся… на одно бледное недоразумение, – бросил Валенвайд, кривясь в неприязни. Парадное фойе наполнялось запахами дамских духов, и голову разносило в клочья.
Он предпочитал ароматы страха и чистой кожи, а это парфюмерное безумие прикончит тонкое вампирское обоняние за пару вечеров.
И все же «милые куклы» за цветочным дурманом пахли невинностью и испугом. Это прояснилось стремительно, когда барышни принялись взбираться по мраморной лестнице на второй этаж. Молодняк поселили на первом, а вот старших отправили выше.
– И прекращай скалиться на новых студенток, – строго шикнула Эвер, с некоторых пор носившая фамилию Кесслер.
– На кого? Ах, на этих… Пополнение рациона? Витаминный весенний комплекс? – едко протянул Эрик. – Ректору пойдет на пользу.
– А тебе?
– А я в этом бреде не участвую.
– Ну конечно!
– Карповский сам заварил кашу, пускай князь ее и выскребает потом из всех углов… Я не для того передал ректору информацию по «Эншантели», чтобы потом за это же страдать, – проворчал холодно, пытаясь хоть тоном заглушить пожар под ребрами.
Мгновение – и Эрик мог решить проблему за один укус. Никакие бы защитные экраны не спасли того, кто прятался в экипаже, сливаясь с чужими отражениями.
Это все дрожащая нижняя губа. Все она! Он только пасть открыл, а девица побелела аж до обморока. Две жертвы – явный перебор. Эрик еще от прошлого скандала не отмылся.
– Я подглядела твои часы, – Эвер принялась внимательно изучать мраморные узоры на полу. – Ректор поставил тебе «Вводный курс истории магического сообщества» для наших гостий… в рамках обмена опытом…
– С нашими совершеннолетними гостьями, Эвер, я согласен только на обмен жидкостями, – он навис над красноволосой сестрицей. – Желательно ценными. Или как повезет.
– Эрик!
Да большинство рафинированных эншантелевских барышень падают в обморок от вида вервольфа в обороте! От оскала вампира их хлипкие душеньки сами отрываются от тел и устремляются в небеса. Матушки с молоком передали им страх и покорность. Это шурхова генетика, которую не изменить.
Проку от таких? Только аппетит утолить, и то – сомнительно.
– Ты намерена настаивать? – уточнил устало.
День выдался отменно дрянным, а теперь еще чертово цоканье… Девицы давно поднялись, а в ушах до сих пор звенело и лязгало.
– Ты числишься тут преподавателем.
– Я и преподаю, – заверил ее с хриплой угрозой. – Кому угодно, но не этим. Прости, Эвер, я не силен в очистке серебра и в конфитюрах из чеснока… Думаю, это что-то семейное.
– Очень смешно! – без улыбки прорычала Эвер.
– А мне показалось забавным…
– Андрей Владимирович взял тебя