На людях мама показывает, что любит меня, но, когда никто не видит, смотрит так, как будто у нее животик болит, и мне от этого очень хныкательно. Но думать о том, что мама меня разлюбила из-за неправильной четверки, я себе запрещаю. Тут еще оказывается, что на физкультуру мне нельзя совсем, что огорчает, – потому что как же оценки?
– Не будет у тебя оценки по физкультуре, – объясняет папа. – Это как пятерка в уме, понимаешь?
– То есть она будет, но не написанная? – удивляюсь я. – Тогда хорошо, я согласна тогда.
– Вот и умница, – гладит он меня по голове. – На Новый год тебя уже выпишут…
– Ура! – радуюсь я, хотя знаю, что поиграть в снегу мне будет пока нельзя, но я перетерплю, потому что главное же – дома. С папой я ничего не боюсь, даже мамы.
Каждую ночь я бываю в той комнате, рассказывая новым друзьям о том, как живу. Они за меня радуются, а потом учат еще. Я не очень понимаю, что такое «разные миры», но тот людь, который Арх, очень терпеливый. Еще мне рассказывают о математике, потому что она во всех мирах почти одинаковая, отличаются только основания – ну это когда циферка становится нулем. Это очень интересно и просто сказочно!
– Ты говоришь, твоя мама смотрит необычно? – спрашивает меня Краха. Это девочка там, которая, наверное, тетя, ведь я не знаю, сколько им лет. Она очень умная, поэтому, я думаю, тетя, но я ее все равно по имени называю, потому что она так сказала.
– Ну, как будто у нее животик болит и скоро вырвет, – объясняю я.
– Брезгливость это называется у людей, – объясняет Арх, а потом гладит меня щупальцем по голове и продолжает: – Среди содружества миров есть и люди, подобные тебе, но приглашать мы их не стали, чтобы не пугать такую хорошую девочку.
– Спасибо, – улыбаюсь я ему. – Мне очень спокойно с вами и совсем не страшно, что заставите думать над своим поведением.
Тут они просят рассказать, что я имею в виду. Я рассказываю и показываю еще, потому что им непонятно. А меня в ответ Краха на руки берет. Ну щупальцами, но все равно понятно, что на руки. Она еще раз спрашивает, правда ли, что мама так делает, а я киваю, не понимая, что тут такого. Обычное же дело, только коленки болят, ну и потом долго тоже не успокаиваются, но это же для меня делается, чтобы я хорошей оставалась!
– Дикий мир получается, учитель? – интересуется у Арха она, на что тот согласно щупальца поднимает.
– Надо учить ее переходу, – отвечает он девочке, которая, наверное, тетя. – А то может случиться