Хлоя ждала меня, когда двери лифта открылись, ее лицо было опухшим и покрасневшим. Она упала в мои объятия, рыдая, и я прижал ее к себе, гладя по волосам. Она была папиной любимицей, его маленькой принцессой. Это разрывало ее на части.
Мы присоединились к группе наших близких, сидевших в тяжелом и напряженном молчании, на пластиковых креслах в зале ожидания. Мама выглядела такой же разбитой, как и Хлоя.
– Какие новости? – спросил я ее охрипшим голосом. – С ним все будет в порядке?
Мама прижала пальцы к вискам.
– Блок двигателя сорвался и раздавил ему большую часть грудной клетки. Его нога тоже была придавлена. Врачи говорят, что он потерял много крови, и сейчас его оперируют. Они проверяют, нет ли повреждений внутренних органов.
Блядь. Это было плохо, действительно плохо.
Я чувствовал себя животным в клетке. Запертым в этой стерильной белой комнате, бессильным что-либо изменить. Семья была моим якорем, смыслом моего существования. Мысль о том, что я могу потерять их, была невыносима. Воспоминания всей моей жизни промелькнули перед моими глазами, и каждое из них было болезненным напоминанием о том, что я принимал их как должное. Я был безрассудным, эгоцентричным ребенком, всегда нарушавшим границы дозволенного, всегда доставляющим неприятности. Сейчас я отдал бы все, чтобы вернуть те дни и все исправить. Черт, я бы сейчас отдал все, что угодно, лишь бы отец просто вышел из этой чертовой больницы. Пусть он орет, пусть ругает меня, черт возьми, он мог бы даже ударить меня. Лишь бы он был жив.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем двери лифта распахнулись, и в зал ожидания вошел сурового вида мужчина в небесно-голубой форме.
– Я ищу Хантера Сото, – объявил он, и в его голосе прозвучала определенная властность.
Я вскочил на ноги.
– Это я.
Он протянул мне руку, его рукопожатие было крепким.
– Джонатан Райли. Я хирург.
– Вы можете сказать нам, что с ним не так? Как он?
– Я пока не знаю всех подробностей, сынок. Меня вызвали в срочном порядке, – сообщил Райли, сжимая мое плечо. – Но не волнуйся, мы сделаем все возможное, чтобы помочь вашему отцу.
С этими словами он повернулся и исчез в стерильном коридоре, ведущем к операционным, оставив меня в полном замешательстве.
Это не был огромный медицинский комплекс, известный своим самым современным оборудованием и специалистами мирового класса. Это была обычная местная больница, где я знал многих врачей. Но имя доктора Райли было известно совсем по-другому. Он был легендой в медицинском мире, известный своими новаторскими методиками и сверхъестественной способностью спасать даже самых безнадежных пациентов. Холодок пробежал у меня по спине, когда я осознал