«Сахар вон по сто рублей, а яблоки наши бесплатные!» – хвастались пенсионерки, катя по палисаднику, как снежные комья, огромные плоды.
– Эй, Янка! Поделись пакетом! – окликнула одна старушка девушку в красном комбинезоне, шедшую мимо с многочисленными мешками в руках, – видно, только из магазина.
– Привет, баб Лен!
– Ты же вроде на дачу уехала? – прищурилась старушка.
– На выходные поеду! – согласилась девушка.
Она выложила кило картошки в сетке и отдала освободившийся пакет старушке.
Девушка была из заражённого дома. Она потеряла часть памяти и часть своих привычек, но почему-то продолжала, в отличие от прочих жильцов, гулять, ходить за покупками, даже вот общаться со знакомыми. Как и все, благодаря стараниям Цзы, она не замечала ничего особенного, только собственное имя казалось ей теперь чужим, вот уже сутки девушка думала, что её зовут Нифель. Для Смоленска, конечно, звучит странно, но в Илии это слово было вполне обычным. «Нифель» – означало для илийца «мелочь», «нечто незначительное, пустое». Это понятие хотя и лежало на самой поверхности Пустоты, тем не менее, по объяснимой ненужности, никогда ещё ранее не было извлечено, и от одиночества совсем одичало. Пользы в этом духе, казалось бы, нисколько, а вреда хоть отбавляй: он всё делал ничем.
Действия Фьёра привели к тому, что вместе с пролившейся Пустотой пролился на Землю и этот дикий дух. Дух «Ни» вцепился в первого попавшегося человека и стал рвать душу ничего не подозревавшей Яны на мелкие клочья, заменяя собой. Так девушка и лишилась имени. Прорыв границы здесь привёл за собой много больше, чем просто исчезновение людей.
Нифель помогла бабушке взвалить пакет на тележку.
– Урожай! – довольно улыбаясь, ответила старушка и поволокла добычу в соседний дом. Девушка пошла следом, придерживая тяжёлую поклажу.
То, что весна только-только разогревалась и до урожая было ещё очень далеко, никого не смущало.
Пограничники, ещё не знавшие, что случилось с землянкой-Янкой, с напряжённым вниманием проследили за этой сценой и решили, что всё в рамках положенного: «Вроде не проблема». Если происходит такое, что людей не касается или касается в выгодном для них ключе, граждане всегда вполне согласны не замечать аномалий: своих забот хватает.
Законспектировав всё это, Аким и Минов вошли в дом. Дверь взвизгнула пружиной и закрылась с грохотом. Весь подъезд внутри покрывала чёрная плесень: стены, ступеньки, перила, даже лампочки и окна на площадке. Царил тяжёлый, затхлый полумрак.
– Время здесь почти остановилось, – констатировал Минов,