– Ещё тёплая. Дышит, – прошипела Мист, брезгливо касаясь её мягкой кожи, которой не так давно касалась моя рука. – Откуда у неё оружие, неужели стащила у тебя?
– Я был предельно осторожен: моё оружие осталось на корабле. Это твоя вина, что не осмотрела девчонку, как следует. А если бы она набросилась на меня и на её месте оказался я? Ты жаждешь проблем со мной и моими людьми?
– Ну что ты, милый, – смягчая свой голос, прошептала она. – Она же ещё жива. Да если бы и сдохла, что с того? Девки для меня – расходный материал. Подумаешь, одной меньше, одной больше, другие же на месте. Но она всё ещё должна мне, поэтому я сделаю всё, чтобы она не сдохла.
– Что планируешь делать?
– Мне нужны мои ребята. Некоторые из моих куртизанок занимались целительством, они её и подлатают. Нужно убрать её отсюда, пока никто не увидел. Не хочу пугать своих гостей. – Она ещё раз взглянула на девушку, решая, как поступить. – А ведь я обещала Игулю, что тот порезвится с этой нахалкой.
– Скажи своему псу, что игры отменяются. Я забираю её с собой, – решительно сказал я. – Я, Хель вас подери, заплатил за эту шлюху. Почему должен отдавать тебе товар, который даже не опробовал?
– Забирай три бочки с вином и два ящика провизии. Это мой тебе подарок, но девку не отдам. И это тоже забирай. – Она бросила мне мой же мешок с деньгами.
– Кажется, здесь меньше. – Придирчиво взвешивая его в руке, я чувствовал, как он слегка опустел.
– Бери уже и уходи. И не смей никому говорить о том, что случилось. Моя репутация не должна пострадать. – Грозя мне пальцем, она оглядывалась на бессознательную Хелен, проверяя не умерла ли та.
– С тобой всегда приятно иметь дело, Мист.
Женщина злобно посмотрела на меня и выбежала из комнаты за подмогой. Тихое шипение отвлекло меня от двери. Девушка на полу зашевелилась, пытаясь подняться.
– Постой, я помогу. – Подняв податливое тело, я усадил Хелен на кровать. – Как ты себя чувствуешь?
– Никогда не резала себя раньше.
Девушка с ужасом оглядела разрезанную ладонь, из которой до сих пор сочилась рубиновая кровь.
В голове то и дело проносились мгновения, когда она вытащила стальной прут из корсета, разорвав на себе ткань. Без колебаний она разрезала свою руку, не издав ни звука, а затем сделала неглубокий порез на шее. Моё сердце замерло на мгновение, когда она провела окровавленной рукой по горлу и повернулась ко мне. Её глаза горели диким огнем, жаждущим спалить всё вокруг. И я был готов сгореть в этом пламени. Улыбнувшись, она села возле кровати и закрыла глаза. Я знал, что должен был сделать, но всё равно не мог поверить в происходящее. Я бросился к выходу, чтобы позвать Мист.
– Болит?
Оторвав кусок от своей рубашки, я бережно обмотал её ладонь, на что она благодарно склонила голову.
– Пустяки,