Сталин:
– Я предлагаю прекратить военные действия и договориться о совместных действиях.
Гитлер:
– Как я могу это сделать, когда весь мир знает, что нашей целью является захват Москвы, Ленинграда, Сталинграда и Баку? Мы можем позволить вам без боя отойти на указанный рубеж и после этого заключить перемирие. Можем даже договориться о совместных действиях.
Сталин:
– Это значит, что вы отвергаете наши предложения?
Гитлер:
– Получается, что так. Разбив вас, мы заставляем капитулировать перед нами Англию и США. И второе, самое главное. Наш национал-социализм и ваш социализм удивительно похожи друг на друга, как отражения в зеркале. Вы стремитесь к мировому господству, и мы стремимся к мировому господству. Нас не удовлетворяет половина мира и вас не удовлетворяет половина мира. Поэтому должен остаться только один властелин. И этот властелин – Германия. Весь мир увидит, как солдаты непобедимой немецкой армии пройдут торжественным маршем по Москве. И мы европеизируем вашу европейскую часть территории.
Сталин:
– Ну, что же. Договориться не удалось. Я обещаю, что война будет очень долгой и тяжелой. Сначала вам нанесут сокрушительный удар вот здесь, где мы сидим. Сталинград вы не возьмете, а потом колонны военнопленных немцев пройдут маршем по Москве, и весь мир увидит это, а советская армия придет в Берлин и над обломками рейхстага водрузит красное знамя. Это я тебе обещаю.
Сталин встал и вышел из палатки.
Гитлер посидел несколько минут и тоже вышел из палатки.
Дитц сказал:
– Свирепый у вас Сталин. Честно говоря, я его побаиваюсь. Но чуда не будет. До встречи в Москве, – и побежал вслед за своим фюрером.
Когда я вышел из палатки, меня вызвали к Сталину. Он стоял у самолета.
– Садись. Что там было дальше? – спросил он.
Я слово в слово передал наш разговор с Дитцем и рассказал о поведении Гитлера.
– Можно сказать, что в данном сражении мы одержали победу. Отдыхай, – сказал Сталин и прикрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.
Как я слышал, Сталин вызвал Жукова и приказал ему подготовить контрудар под Оршей, придав ему новые реактивные установки залпового огня «Катюша». Сталин слов на ветер не бросал. Это понял и Гитлер, лезший из шкуры, чтобы взять Сталинград, Москву и Ленинград.
По прибытии в Москву у меня отобрали удостоверение, подписанное Сталиным.
– Смотри, если хоть слово проронишь о том, что видел и что слышал, то тебя никто не сможет спасти, даже Господь Бог, – предупредил меня генерал. – Твое руководство предупреждено, чтобы даже не пытались расспрашивать тебя о чем-то. Нарушение данного указания будут расцениваться как предательство. Тебя приказано не трогать.
С теми словами я и уехал. В управлении меня никто и ничего не спрашивал. Подготовку к разведывательной работе пришлось прекратить. Меня направили