– Вот, барышня, – пыхтя, вернулась Панча, втаскивая в нашу с сестрой спальню ворох тряпья. – Выбирайте!
Пока она помогала мне переодеться, я старалась не вспоминать, как ночью пришлось снять с себя всё вплоть до исподнего и, дрожа от зверского холода и страха, что кто-то увидит моё преображение, опуститься босыми ступнями на снег. Мгновения, которые потребовались, чтобы всё это перестало иметь значение, были ужасными! Зато я защитила сестрёнку, а теперь мне предстояло отвоевать себя.
– Я пойду с вами, – решительно сказала Панча. – И не перечьте! Негоже девушке благородного происхождения в трактир-то являться, да ещё и в одиночестве.
– Спасибо, – я тепло улыбнулась и пожала руку девушки. – Но лучше останься. Если господин Кустер проснётся и узнает, что тебя нет в доме, сильно разозлится. Не хочу, чтобы тебе досталось розгами. Он даже к целителю тебя с нами не отпустил, забыла?
– Ваша правда, – вздохнула она и жалостливо посмотрела на меня. – Будьте осторожны, барышня.
Утро ещё только начиналось, и по заснеженным улочкам с озабоченными лицами пробегали лишь слуги, да мастеровые люди. На меня внимания не обращали, и я поспешила к заднему двору трактира. В заборе здесь была дыра, ей пользовались все, кому было лень обходить несколько домов, чтобы попасть на торговую площадь.
Мне же она позволила пробраться в трактир минуя общий зал, где уже звучали голоса и откуда ветерок доносил аппетитные ароматы. Скользнув в дверь чёрного хода, я прижалась к стене и затаила дыхание – мимо меня кто-то прошёл. Кажется, это была хозяйка! В руках Склочной Ви был поднос.
– Завтрак для господина, – подобострастно пролепетала она кому-то невидимому.
Я вытянула шею и заметила, что руки того, кто принял поднос, были очень крупными, с толстыми пальцами. Если это граф, который приехал свататься ко мне, то слухи о его красоте сильно преувеличены.
– Его сиятельство ещё почивает, – услышала я и перевела дух – это лишь слуга! – Я поставлю у его двери. Как проснётся, перекусит.
– Безумно счастлива, что графу понравилась моя стряпня, – вкрадчиво продолжала Ви, поражая меня бархатными нотками в голосе. Я встречала эту даму раньше и больше не хотела бы слышать её противный визгливый голос. – То, что я приносила ночью, он съел до крошки!
– Провинциальные блюда отличаются своей прелестью, – стушевался толстяк и потопал по лестнице наверх.
Трактирщица же отправилась обратно в общий зал. Выглянув за угол, я убедилась, что рядом никого нет, и прокралась следом за слугой графа. В коридоре второго этажа вжалась в тёмный угол, наблюдая, как толстяк перекладывает еду в тарелку, оставив на