Так что пятнадцатого сентября в пять вечера он и Лиза сели в поезд «Ленинград – Москва» и ранним утром следующего дня перетащили чемодан с Октябрьского вокзала на Рязанский, в купе поезда «Москва – Кисловодск», чтобы днём в понедельник, семнадцатого, оказаться в Пятигорске.
Глава 2
Организованные клиенты санаториев, присланные профсоюзами в советскую здравницу, имеют чёткий распорядок отдыха. В семь тридцать они встают, приводят себя в порядок, делают зарядку и завтракают в соответствии с планом питания, разработанным под руководством профессора Певзнера в Институте курортологии. Потом начинается врачебная вакханалия, клиентов колют иголками, просвечивают радиационными волнами, бьют электрическим током, обмазывают грязью и заставляют дышать то одной ноздрёй, то другой. Затем трудящимся полагаются обед, прогулки на свежем воздухе в составе организованных групп, активные игры, полдник, чтение газет и полезная лекция. Заканчивается день ужином, прослушиванием радиопередач, стаканом тёплого молока и сном в общей комфортабельной палате. Через месяц здорового и отдохнувшего пациента сажают на поезд.
Другое дело те отдыхающие, что прибывают на курорт по курсовкам. Профсоюз оплачивает только гостиницу, никто не бегает за ними с тарелкой, полной варёных овощей и протёртых куриных тефтелей, и не заставляет пить нарзан строго по распорядку. Их ждёт курортный гид с распростёртыми объятиями и рулоном билетов, невнятный перечень процедур из курортной поликлиники и полная свобода карманов и бумажников.
Очень скоро Травин понял, что отдыхать, ничего не делая, он совершенно не умеет.
Во вторник они с Лизой проснулись засветло и отправились гулять по городу и окрестностям. Одного дня хватило, чтобы через телескоп полюбоваться из беседки «Эолова арфа» на окрестности Пятигорска и Эльбрус, попить нарзана в Елизаветинской галерее, окунуться в Бесстыжих ванных и дойти до Провала. Зелёного цвета лужица в полутёмной пещере производила скорее гнетущее впечатление, в ней плавали обёртки от конфет и заросший волосами, абсолютно голый мужчина, которого пытались вытащить из воды милиционеры. Мужчина матерился и отказывался прикрываться простынёй. На обратном пути посмотрели место, где белогвардейцы казнили революционера Анджиевского, заглянули в дом Лермонтова, белую одноэтажную мазанку, крытую соломой, благо находилась эта достопримечательность в двух шагах от «Бристоля». Мазанка на Травина тоже особого впечатления не