– Помнишь, как мы банду в Москве взяли? – спросила она.
Строго говоря, преступников, воровавших драгоценности из Гохрана, брали уголовный розыск и уполномоченные ОГПУ, а главную роль в этом сыграл дядя Травина, Николай Гизингер, правда, с тех пор он как в воду канул. Причём вполне возможно, в прямом смысле – бывший барон был тем ещё авантюристом. Банда Шпули и Радкевича не исчезла из жизни Сергея насовсем, через год после ареста внезапно объявились братья Лукашины, Пётр и Илья, их нашли убитыми в Лефортово. Травин тогда только начинал работать у Осипова, уполномоченного первой группы МУУРа, трупы Лукашиных он видел в прозекторской института Склифосовского.
– Конечно, помню, – ответил молодой человек.
– Мы же с тобой молодцы были, без нас ничего бы не вышло? – не отступала Кольцова.
– Ещё какие молодцы.
– Вот я и подумала, не тряхнуть ли нам стариной, не раскрыть ли покушение на известную артистку? – глаза Лены горели, она глубоко втянула дым и выпустила струйкой.
– У нас, – напомнил ей Травин, складывая газету, – здесь совсем другое дело, в воскресенье мы обедаем у Федотова, а потом ты будешь его обхаживать.
– Ха! До воскресенья ещё целый день, даже почти два, времени предостаточно. Я уже кое-что узнала.
– И что же? – вздохнул Сергей.
– Доски.
– Что – доски?
– Какой ты тупой стал, почтовое ведомство тебя доконает. Доски, которые свалились вместе с Малиновской, ты же помнишь? Я сегодня была там, где она с горки шарахнулась, и кое-что нашла.
Травин изобразил на лице заинтересованность. Он предложил режиссёру Свирскому вызвать милицию, но тот решительно отказался, заявив, что такие случайности на съёмках бывают постоянно. Сергей был с ним отчасти согласен, если положить трухлявые доски на край обрыва, с них обязательно кто-нибудь навернётся. И оружие, если его не проверит человек, который в этом разбирается, вполне может оказаться заряженным – после выстрела он сам осмотрел «маузеры», все четыре штуки оказались с пустыми обоймами. У «маузера» конструкции 96 на наличие патрона в стволе указывал приподнятый выбрасыватель, так что ошибиться, если знаешь, куда смотреть, было сложно. А если не знаешь, то легко, такие случаи происходили сплошь и рядом. И уж если браться всерьёз, стоило порасспросить других кинодеятелей, не было ли каких-то других подозрительных случаев, и только тогда ввязываться в дело, а лучше отдать свои наблюдения следователю.
– Их нет, – продолжала Кольцова.
– Кого нет?
– Досок. Кто-то прибрался, собрал все обломки и унёс. Я осмотрела всё вокруг – ничего, только щепки.
– Может, пионеры убрались?
– Ха! Скажи ещё, нищие с рынка. Нет, друг мой, тут явно поработал преступник, и преступник неглупый,