– Насколько я знаю, княгиня Ирдана – красивая, молодая и умная женщина. К тому же вдова… – теперь я с намеком смотрела на князя, улыбаясь глазами.
– И у нее лишь малолетняя дочь, в будущем ее можно выдать замуж за нужного нам мужчину, – кивнул Хорн.
Вот эта мысль мне совсем не понравилась. И я поспешила перевести тему на другое, а заодно и себя защитить в будущем:
– Красивая, молодая, умная, по слухам, не жестокая с людьми и способная зачать женщина. Идеальная невеста для оставшегося вдовцом еще тоже очень молодого и весьма симпатичного князя. В конце концов, вопроса о сыне-наследнике с вас, мой дорогой отец, никто не снимал. А если их будет не один и не два, только лучше. И надежнее, для укрепления трона и рода Фолкзанов. Тем более, Ридим скоро может стать нашим.
– Хитра, коварна и умна… – протянул князь, со странной улыбкой глядя на меня.
Предгрозовые глаза князя потемнели, но нахлынувшие было страх и напряжение от его странного взгляда отпустили, ведь я ощутила его довольство, даже восхищение. А вот Хорн едва уловимо хмурился, правда, опять же, негативных эмоций не испытывал.
Совет длился еще не менее часа, обсуждали детали принятых решений, в чем я не участвовала. Наоборот, специально молчала, больше не хмыкая и не улыбаясь. И терзалась сомнениями: правильно ли поступила, позволив себе, попросту говоря, выпендриться? Не лучше ли было промямлить что-нибудь малосущественное, высказанное другими? К сожалению, я обладала одним очень опасным недостатком: мне нравилось чувствовать себя умнее других. И если это случалось продемонстрировать, то испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие. Как другие баловали себя шоколадом или сексом, так я позволяла себе «умничать». Благо мозги и жажда знаний позволяли.
Приглашение на аудиенцию к князю мне передали по возвращении с верховой прогулки. Получение не только знаний, но и практических навыков управления данным видом «транспорта», стало для меня таким же жизненно важным, как и владение магией. Ведь Хартан далеко не мир технического прогресса, на машинах здесь не ездят. А вот лошади повсеместно в ходу.
Быстро вымывшись и переодевшись, запах конского пота недопустим, я поспешила в кабинет отца. После большого совещания прошло несколько вполне обычных, спокойных дней и ничего не предвещало грозы, поэтому, кивнув телохранителям, я зашла к отцу с легким сердцем.
Но эмоциональная волна и напряжение, встретившие меня в дверях, заставили насторожиться. Ожидавшие меня мужчины расположились в мягких креслах у пустого камина.
Присев в реверансе перед князем и вежливо кивнув Хорну, я привычно поприветствовала их:
– Темнейшего дня, отец, эйт Хорн.
– Проходи и садись, Виктория, – слишком ровно, подозрительно спокойно произнес князь.
Сохраняя внешнюю невозмутимость, я села на краешек мягкого кресла напротив отца. И с надеждой на хотя бы нормальный исход нашего разговора подняла