– Ой, умолкни, они были искренне добры! Вот только что им может быть нужно от такой, как я?
– Деньги? – мгновенно ответил он.
– Ну, если так, то это не имеет значения. – Мистер Буланже улыбнулся. – Их у нас предостаточно.
– Верно говоришь, папа́! Кроме того, я не понимаю, что так шокирует Кайдена. Чем он рассчитывает привлечь кого-то, если только не своими деньгами… – насмешливо сказала Эвелин. – Но сегодня я его прощаю. Он одолжил мне на завтра свою новейшую модель экипажа!
Доминик Буланже бросил вопросительный взгляд на племянника, который тут же смущенно отвел глаза.
– Это правда? – недоверчиво спросил он. – Так может, ты сам желаешь завязать знакомство с этими молодыми аристократками?
– Я? Отнюдь нет.
На этот раз Эвелин разглядывала его с лукавым любопытством.
– Так вот оно что?! Ах ты негодяй! Раз так, скажи, кто тебе нравится? Алиса? Или Хоуп?
Кайден мгновенно надел маску безразличия. Это напускное равнодушие (столь знакомое всем присутствующим за годы, проведенные вместе) выдавало неискренность его слов.
– Ни одна из них меня не интересует.
Доминик улыбнулся вместе с дочерью – у обоих было одинаково озорное выражение лица.
– Дорогой племянник, до сих пор я никогда не считал тебя лжецом.
– Я не…
– Надеюсь, это Хоуп! – пропела Эвелин. – Она идеально ему подходит!
– Какое красивое имя, – поддержал ее отец. – А скажи мне, дитя мое, почему она идеально подходит нашему ледяному человеку?
– Она очень красивая и милая, она бы немного смягчила его характер! – Кайден нахмурился, собираясь что-то ответить, но Эвелин продолжала: – А если это Алиса, то она даже не взглянет в его сторону! – Она понизила голос, обращаясь только к отцу. – Вообще-то, эта леди ни на кого не смотрит. Я ее обожаю!
В разгар веселого разговора отец и дочь ушли, взявшись под руки. Кайден с раздражением вздохнул и пошел следом.
Ему не обязательно было стоять здесь и терпеть их насмешки. У него был собственный дом на Белгрейв-сквер. Он был более современным и удобным, чем у семьи Буланже, но в нем было слишком тихо. Это было его убежище, когда он хотел сбежать от всех, насладиться одиночеством и спокойно поработать. Однако чаще он жаждал чего-то, что нарушило бы удушающее спокойствие, разрушило бы ощущение его отрешенности от окружающего мира.
И он не мог не думать о человеке, который в тот вечер, сидя в другом конце бального зала, казалось, искал то же самое.
Хоуп попрощалась с кузиной Аннабель и поспешила выйти из кареты. Чтобы не промокнуть, она как можно быстрее прошла по лужайке перед домом, а когда вошла в парадную дверь, Глэдис, как обычно, тепло приветствовала ее.
Будучи в холле наедине, старая экономка позволила себе роскошь вести себя по-матерински. Помогая девочке снять промокший плащ и шляпу, она взяла ее за руки. Почувствовав, какие они холодные, она стала растирать их, чтобы согреть.
– Как все прошло, мисс?
– Хорошо, –