«Титаник»
Прабабушке Мане все велико – потому швейная машинка дома стрекочет, не умолкая: подшивает брюки, а то все смеются – тебе, Маня, в детском отделе одеваться надо. И она бы одевалась, да только давно сама себе одежду не покупает, всё отдают.
Прабабушка Маня жарит в сковородке молочный сахар, печет пироги с брусникой, а другого сладкого здесь не едят, не покупают ни печенье, ни вафли, чтобы ее стряпню не обижать.
Что-то ты кашляешь, говорит она, сейчас горяченького налью. Долго гуляли.
Мы два часа бродили по роще, я мать-и-мачеху искала, а ветер северный, злой, крепкий.
А меня никакая хворь не берет, вдруг говорит бабушка, даже и забыла, какие они на вкус – лекарства-то.
Я пробую горячий еще молочный сахар, обжигая язык, потом встаю от нечего делать – бабушка мне до плеча.
Хочу подарить ей мой топик, футболку с «Титаником», – кажется, она ей до колен будет; ничего.
Катастрофа
Когда родители задерживаются на работе, Женя представляет себе автомобильную катастрофу. Их часто подвозил дядя на стареньком «Опеле», и мама с папой не пристегивались от стеснения, от дядиного да ладно вам, на заднем сиденье ведь. Сидели, вцепившись друг в друга, с напряженными лицами. Дядя тоже не пристегивался, накидывал ремень для вида перед постами ГАИ.
Сегодня родители могли и на автобусе поехать, но Женя не останавливалась, все представляла. Еще десять минут – и нужно будет спуститься к таксофону под домом, купить в палатке жетончик – она только номер бабушки и помнит наизусть:
32–17–43
Когда-то мама велела запомнить, и она запомнила, а первое время хитрила – делала вид, что вспоминала, а сама выходила в прихожую и тихонечко открывала мамину записную книжку. Там и номеров было немного, а только:
ПАПА РАБОТА
ЛЕНА
БАБУШКА
еще кто-то
Нужно будет позвонить и сказать, что они разбились, и бабушка поверит сразу, заголосит, велит оставаться на месте, никуда не уходить, не подниматься в квартиру.
Бабушка приедет, сойдет с автобуса, и ее зеленый плащ будет хорошо заметен на остановке, и Женя побежит к ней. Но даже и вдвоем они не станут подниматься.
Когда родители все-таки приходят и достают из пакетов продукты и фрукты, спрашивают – ты чего куксишься, не хочешь? Это же любимые твои. И тогда Женя успокаивается и даже не спрашивает, пристегнулись они сегодня или нет.
Сентябрь
Она протягивает той, другой девочке большую раковину, это не настоящая раковина, не прямо здесь нашли, не на берегу. Это старая раковина, она как вещь, как позапрошлогоднее платьице, из которого выросла, но все равно хочется надеть, потому что мама смотрела и радовалась, оно ведь из тех было, что еще она покупала, не из папиных. Папины тоже хорошие, даже и дороже, из универмага, из отделов Детская нарядная одежда, My princess, но иногда они приносят чуть меньше радости,