– Сегодня взрывали. Запах взрывчатки еще не выветрился.
Да, запах был. Я это тоже чувствовал. За эти несколько дней я пришел к твердому убеждению, что для борьбы с вражескими диверсионными отрядами сил особых отделов не хватит. Для контрразведывательных мероприятий хватит, а вот противостоять, да тем более таким массовым заброскам диверсионных групп в тылы фронта нужна другая система. Что-то вроде частей по охране тылов фронта. Надо будет обязательно поделиться этой мыслью с Платовым, а еще лучше с Берией. И тут я понял, что наша машина, оставленная на краю дороги, стала объектом внимания каких-то людей. Около нашего газика остановился грузовик с бойцами в кузове. Обернувшись на звук мотора, я присмотрелся и сразу по зеленым фуражкам понял, что это пограничники. В кузове их было человек пятнадцать, а из кабины вышел офицер.
– Будем надеяться, что это наши, – сказал я Сосновскому, с трудом удержавшись, чтобы не передвинуть кобуру с пистолетом ближе под правую руку и не расстегнуть ее.
Мы шли к машине и оба думали, как потом выяснилось, что это вряд ли диверсанты, переодетые в нашу форму. Не стали бы они так действовать и разъезжать так свободно. Да, немцы переодеваются в форму красноармейцев, но для того, чтобы беспрепятственно проскочить какой-то район, чтобы не вызвать подозрения среди других армейских машин. Да и неинтересны мы с Михаилом были бы для диверсантов. Что такого особенного в двух майорах? Если бы мы везли какие-то важные документы, то не стали бы останавливаться и нюхать взорванные столбы.
– Отдельный пограничный полк НКВД, – козырнув, представился офицер, – капитан Мороз. Прошу вас предъявить документы. Прошу подчиниться, потому что мы имеем особый приказ в рамках борьбы с фашистскими диверсантами в нашем тылу.
– Все правильно, товарищ капитан, – кивнул я, доставая из нагрудного кармана удостоверение личности. – Я бы скорее возмутился и написал бы рапорт, если бы вы проехали мимо и не обратили на нас внимания. Мы не так давно видели оборванные провода связи, а здесь вот еще и подорванные столбы. Это работа диверсантов.
– Так точно, товарищ майор, – возвращая мне документы, согласился пограничник. – Несколько групп из нашего полка ведут розыск, но пока безрезультатно. Они очень хорошо маскируются, это опытные диверсанты.
– И что? Вообще никаких ни сведений, ни показаний очевидцев? – спросил Сосновский. – Тут и перемещения подразделений, и беженцы. Милиция, я так понимаю, в прифронтовой полосе все еще выполняет свои обязанности.
– Сведения есть. Отрывочные, – угрюмо ответил капитан. – Их