– Она от того и красная, что от печи кузнечной не отходит, – ответил я уклончиво.
– Хорошо, давай на Глашеньку поглядим. Уж есть на что глаз положить, – не унималась мать.
И Глашка тоже мне знакома была, кто ж её не знал в нашей деревне? Ей бы только наряжаться да глазки женихам строить. Такую невесту дома одну оставь, так её умыкнут сразу же. Да и по хозяйству она не мастерица. Ну её, расфуфыренную эту!
– Такая девица мне не по вкусу.
– Тьфу ты, не по вкусу, – всплеснула мама руками. – Тебе что же – щи из неё варить?!
– Ну мама, – пробормотал я. Тут вдруг в кувшине какую-то букашку заметил. – Муха в молоко попала. Ждите, мама, гостей. Примета такая!
Ну что же, пора было снова за работу. Отдал я кувшин матери и за плуг взялся.
– Примета… – вздохнула мама. – Жену себе тоже по приметам искать будешь?
– А почему нет? – ответил я. – От судьбы не уйдёшь, она укажет и знак подаст, когда суженую встречу.
Вдруг донёсся до нас перестук копыт. Мы обернулись и вдалеке увидели столб пыли.
– Ах ты! – покачала головой мама. – И вправду – кто-то скачет!
Не прошло и нескольких минут, как рядом с нами остановились всадники.
– Князюшка пожаловал, – вздохнул я. – Не иначе, случилось чего.
– Неужто сам Князь почёт оказал? – всплеснула руками матушка. – Ох ты! В избе-то не прибрано!
Добрая моя старушка подхватила полы юбки и побежала к дому нашему. А вот я радости её не разделял. Не о чем мне с Князем толковать было. Моё дело – поле пахать, а не лясы точить.
– Беда, ой беда, Илья Иванович… – заговорил Князь, как только с коня спрыгнул, но тут же осёкся – в лепёшку коровью вступил. – Тьфу ты, иго тёмное!
Тут мама моя вернулась в сарафане нарядном, в руках хлебсоль.
– Доброго здравия тебе, светлый Князь киевский, надежда городов русских, – произнесла она нараспев, кланяясь чуть ли не до самой земли.
– Мама, – тихо подсказал Князю советник.
Тот учтиво подхватил рушник. Но видно было, что пришёл он явно не для того, чтобы крестьянские бабы его потчевали.
– Илья Иваныч, – снова заговорил он со мной, – Соловей-разбойник вновь распоясался.
– Мне-то что? – равнодушно спросил я. – Это дела государственные, и касательства к ним я не имею, – напомнил я Князю его же недавние слова. А потом потянул плуг дальше.
Князь нахмурился, оглянулся на советника своего, но не отстал:
– Илья Иваныч… Так ведь на святое позарился! Коня твоего, Бурушку-косматушку, сокола нашего, из конюшни увёл!
Я замер, не поверив своим ушам.
– Как увёл? Когда?!
– Вчерась ночью… – продолжал Князь сбивчиво. – Не брось друга верного…
Но я его уже не слышал. Схватил за шиворот ближайшего ко мне слугу княжеского и с коня стащил. Тут же сам в седло прыгнул и помчался в сторону княжеского дворца.
– Скорее за ним! – донёсся до меня крик Князя. – Не отставать!
Полчаса