– Просто немного содовая пролилась, ничего страшного.
Он скидывает куртку.
– Надень.
Я отмахиваюсь.
– На улице не так холодно.
С наступлением весны и правда здорово потеплело.
– Ты… – Даже в плохо освещенном коридоре я вижу, как он краснеет. Опустив взгляд, я понимаю, что вода пропитала мою блузку, и теперь очертания моей груди видны всем желающим. Наступает мой черед краснеть. Я беру куртку и поплотнее запахиваю на груди.
Из-за закрытых дверей слышны приглушенные звуки пения. На стенах висят плакаты с рекламой разных марок соджу. Где-то вдалеке сигналит машина.
– Сори, – голос Натаниэля звучит подозрительно хрипло, но выражение лица не выдает никаких особых эмоций. – У тебя остались чувства ко мне?
– Я…
Понятно, почему он спрашивает. После той радиопередачи и моей сегодняшней реакции на его пение любой пришел бы к такому же выводу. На одно безумное мгновение я думаю сказать ему, что у меня и правда остались чувства к нему, что в те моменты, когда он смотрит на меня так, как сейчас, я чувствую себя красивой, идеальной… Но сказать такое я не могу.
Причины, побудившие нас расстаться, ничуть не изменились – по крайней мере, те причины, о которых ему известно: он по-прежнему айдол, ему надо поддерживать имидж, защищать не только себя, но и товарищей по группе. А ведь есть и другие причины, те, о которых я ни за что ему не скажу. Так что лучше в зародыше погасить любую искру оставшихся чувств, чтобы из нее не разгорелось пламя.
– Нет.
Он кивает – будто своим мыслям, будто именно это и ожидал услышать.
– Но я по тебе скучала, – продолжаю я. Это – чистая правда, и тут я могу быть откровенна. Натаниэль снова смотрит на меня. – Скучала по тому, насколько мы были близки, еще когда дружили.
Он недолго молчит, а потом произносит:
– Я и не переставал считать тебя другом.
Сердце теснит, и я осознаю, как сильно мне надо было услышать от него эти слова.
– Думаю, мне пора возвращаться домой, – вздыхаю я. – Ты скажешь Ги Тэку с Анджелой?
– Скажу, но ты напиши им, как доберешься, чтобы они знали, что ты благополучно доехала до дома. И еще, – он снова смотрит мне прямо в глаза. – Напиши мне тоже. У тебя есть мой номер. – Ямочка у него на щеке становится еще отчетливей.
Нахал. Однако именно подкол насчет радиопередачи позволяет мне наконец-то вздохнуть полной грудью – за минувшую неделю я ужасно устала жить в напряжении.
Как ему это удается? Кажется, он единственный в мире человек, который в равной степени веселит и раздражает меня.
– Мне еще надо заплатить за дополнительный час, – говорю я. Раз уж я ухожу раньше, формально я проиграла.
Он отмахивается:
– Не волнуйся на этот счет. Я уже заплатил за комнату.
Я отступаю на пару шагов, потом оглядываюсь через плечо.
– Спасибо, кстати. Что ответил на мой звонок. –