– Это можно обсудить.
– Но не сейчас. Понимаю, – согласился султан. – Мы вышли обсудить иное.
– Да, о великий. Для начала мы ее должны построить у себя. И это не год и не два. Большая работа предстоит. Но перспективы ее захватывают. Даже наши правоведы, что побывали в Перми и осмотрели работающий участок, отзывались о ней крайне лестно.
– Даже они?
– Очень рекомендую вам отправить посольство. Это действительно новое слово в технике, открывающее новые возможности там, где раньше из-за недостатка рек или морей добрым образом ничего возить не получалось.
– Любопытно, – кивнул султан. – Впрочем, речь сейчас пойдет не об этом. Судя по всему, этот неугомонный шехзаде нашел способ, не нарушая веры, переходить из ислама в христианство.
– Вот как?! – неподдельно удивился посол шаха.
– Он предложил мне, как халифу, ввести такое понятие, как «Большой ислам». И признать христианство архаичной формой ислама. Так что формально переход из ислама в христианство в особых случаях можно будет считать вполне законным. Почитая за переходы между мазхабами.
– Ох… – только и выдохнул посол, переваривая услышанное.
Ситуация выглядела дико, но интересно. А главное, политически крайне прозрачно.
Халиф из дома Османов не признавался в державе Сефевидов. Однако если он публично объявит о подобной концепции и шах его поддержит, то автоматически признает халифом. Фактически. Что выглядело бы очень важной политической победой османов после стольких десятилетий поражений. И в известной степени укрепило бы престол и авторитет Ахмеда.
Такая себе история.
И скажем прямо – это не то, к чему стремился Иран. Во всяком случае, довольно большие группы влияния внутри него желали лидерства в духовном мире. Но как его достичь? После недавней войны доминирующим вариантом стал путь через укрепление и расширение союза с Россией. Он позволял и армию модернизировать, и обзавестись иными техническими средствами для увеличения авторитета в будущем. Для чего перевод торгового сотрудничества в династический союз, а потом, возможно, и военно-политический союз, выглядел очень интересным и далеко идущим решением. Так что посол оказался в несколько противоречивом положении. Тактически это признание выглядело как поражение, стратегически – как победа.
Вся сложность больших нововведений заключалась в том, что ислам не монолитен. В нем нет единой линии подчинения, как в том же христианстве. Однако, выступив единым фронтом, Османы и Сефевиды способны были обеспечить легитимность такому тезису на очень широкой территории. Во всяком случае, на самой развитой.
Фанатики останутся при своем. Тут и гадать нечего было. Но они и так постоянно чем-то недовольны. И у них постоянные проблемы со всеми. Даже с вполне себе законопослушными правоверными, живущими по канону. Ну, может быть, не так рьяно, как фанатикам хотелось бы. Так что в целом ими можно пренебречь, потому что если этот тезис