Костя не знал своих родителей и рано перестал задавать о них вопросы, быстро смекнув, что бабушка всё равно не ответит, а только рассердится. С годами он, накопив обрывочные детали из её упоминаний и разговоров с другими людьми, сложил невесёлую картину: мама вышла замуж против воли родителей за «проходимца», из-за которого бабушка лишилась дочери. Она никогда не говорила «умерли», и Костя предполагал, что родители либо пропали без вести, либо сбежали, оставив его, ещё совсем маленького, на попечение бабушки. Так или нет, но бабушка во всём винила папу Кости, а судя по её чрезмерной реакции в супермаркете, именно от него он унаследовал свой… дар? Если это можно было так назвать.
В тот раз бабушка так напугала маленького Костю, что он действительно перестал видеть загадочное свечение, а если и улавливал что-то похожее, то немедленно отводил взгляд, запрещая себе даже думать о том, что это могло значить.
Но дару не было никакого дела до желаний Кости. С годами он очень медленно, но неуклонно развивался, и игнорировать свечение становилось куда сложнее. Косте было лет десять, когда он, смирившись с неизбежным, перестал чуть что отворачиваться и вместо этого начал строить гипотезы, проверяя их наблюдением.
Так он выяснил, что свечение означало ценность, и чем ярче и золотистее светился предмет, тем большей ценностью он обладал для своего владельца. Речь шла не только о деньгах, драгоценностях или тех же мобильных телефонах. Костя однажды стал свидетелем, как в океанариуме парень купил для своей девушки брелок с пингвином, и тот на её ладони засиял, словно неоновая лампочка. Но ему было куда проще различать именно такую, универсальную ценность, чем связанную с какими-то особыми воспоминаниями или эмоциями. Ещё он находил любопытным неравноценное отношение людей к одним и тем же вещам. Взять те же деньги: в одних руках сотня светилась золотом, а в других едва-едва серебрилась, и это не всегда означало, что первый человек был беден, а второй – богат. Скорее – в какой-то момент пришёл к выводу Костя – здесь играло роль отношение к деньгам вообще: кто-то сорил ими направо и налево, не задумываясь, дотянет ли до следующей зарплаты, а другие знали им цену и зря не тратили, даже прилично зарабатывая.
Костя так увлёкся своими наблюдениями, что в какой-то момент его дар вышел из-под контроля: всё мало-мальски ценное начало светиться в его глазах, превратив мир в расплывчатые пятна разной степени интенсивности. Дома, автомобили, одежда на людях – всё сияло и переливалось, вызывая такую невыносимую головную боль, что Костю без конца тошнило и рвало, и бабушка, не зная, в чём причина, решила, что внук отравился. Пару дней Костя провёл дома, боясь открыть глаза, а когда этого всё-таки было не избежать, он так сильно щурился, что веки почти смыкались, оставляя лишь тоненькую щёлку.
К счастью, на этом пик гиперактивности дара оказался позади: свечение всего и вся прошло, и лишь изредка накатывало