– Не думаю, что он это кому-нибудь расскажет.
– Нет, – подумав секунду, согласилась бабушка. – Думаю, не расскажет. Он тебе понравился?
Сложный вопрос. Я задумалась и осторожно ответила:
– Не знаю. Он показался мне любопытным.
– Хотела бы я с ним встретиться, – слова бабушки не удивили меня, потому что она обожала все новое почти так же, как я. Она не принадлежала к тем реакционерам, которые с ходу решили, что вампирам не место среди людей. – Но сейчас мне лучше поспать. Я не гасила свет, дожидаясь твоего прихода.
Я наклонилась, чтобы поцеловать ее, и сказала:
– Доброй ночи.
Я прикрыла за собой дверь и услышала, как щелкнул выключатель – бабушка погасила свет. Моя кошка Тина выскользнула из своего убежища и потерлась о мои ноги. Я подхватила ее на руки и некоторое время обнимала, прежде чем выпустить до утра. Часы, на которые я покосилась, показывали почти два часа, и расстеленная кровать манила все сильней.
Моя комната находилась прямо напротив бабушкиной. Когда я поселилась здесь после смерти родителей, бабушка перевезла мебель из нашего прежнего дома, чтобы мне было уютнее. С тех пор ничего не изменилось: односпальная кровать с белой спинкой, маленький комод с ящичками. Я включила свет и, плотно закрыв дверь, начала раздеваться. У меня было по меньшей мере пять черных шорт и очень, очень много белых футболок, которые постоянно пачкались. Не говоря уже о том, сколько пар белых носков лежало в ящике комода.
В общем, затевать стирку прямо сейчас было необязательно. Меня и на душ-то не хватило. Я только почистила зубы, смыла макияж, мазнула по лицу увлажняющим кремом и выпутала из волос ленту.
Надев свою любимую ночную футболку с Микки-Маусом, достающую мне почти до колен, я забралась в постель. Повернулась на бок, как и всегда, и расслабилась в тишине спальни. После полуночи почти любой разум затихал, воздух больше не гудел от мыслей, и мне не приходилось отбиваться от вторжения. Перед тем как, пользуясь затишьем, провалиться в глубокий сон, я успела подумать о темных глазах вампира.
На следующий день, ближе к обеду, я лежала в разложенном на переднем дворе алюминиевом шезлонге и покрывалась бронзовым загаром. Я надела любимый раздельный купальник без лямок. Прошлым летом он казался мне свободнее, так что я была очень довольна, пока не услышала шум мотора и фургон Джейсона, все еще расписанный голубой и розовой ерундой, не остановился меньше чем в ярде от меня.
Джейсон спрыгнул на землю – я говорила, что его фургон ездит на высоченных колесах? – и направился ко мне. На нем была его обычная форма: футболка и штаны цвета хаки. К поясу он, как и большинство дорожных рабочих, прицепил нож. Судя по его походке, мне грозили неприятности. Я надела темные очки.
– Почему ты не рассказала, что сцепилась с Рэттри прошлой ночью? – Брат уселся на соседний шезлонг и с запозданием уточнил: – Где бабушка?
– Развешивает белье, – ответила я. Бабушка иногда использовала сушильную машину, но развешивать выстиранные