Вместо того чтобы сразу вытянуть Чжэньчжэнь наверх, мужчина схватил ее за руку, в которой она со всей силой сжимала божественный цветок.
Он присел на корточки, заслонив собою яркий солнечный свет, и его тень упала на Цзюнь Чжэньчжэнь.
Теперь она смогла ясно разглядеть его лицо.
Выглядел он примерно на двадцать один – двадцать два года. Слегка смуглая, но достаточно блестящая и гладкая кожа, высокая переносица, светлые глаза – в целом он обладал очень даже привлекательной внешностью.
Даже несмотря на то, что он сидел на корточках, его тело не казалось миниатюрным.
Его талию опоясывала соломенная веревка, сбоку висели кролик и топор.
Топор, на котором алели пятна крови. Возможно, то были следы от разделки кролика или чего-то в этом духе.
Взгляд Цзюнь Чжэньчжэнь возвратился к его лицу.
– Я вот-вот свалюсь в пропасть. Молодой господин, вы можете вытащить меня отсюда? – спросила она.
В ее голосе не слышалось ни спешки, ни злости, ни даже страха. Он звучал так, словно она завела обычный разговор о погоде.
Мужчина улыбнулся. Его улыбка казалась ласковой и в то же время слегка безумной. Но это не вызывало чувства неприязни, напротив – порождало совсем другие эмоции.
– Ладно, – сказал он и напряг свою руку.
Он с легкостью вытащил Цзюнь Чжэньчжэнь наверх, после чего поднял ее на ноги и отвел подальше от обрыва.
Сразу после того, как они ушли, камни с грохотом повалились вниз.
Мужчина выдохнул.
– Это было близко, – произнес он и похлопал себя по груди. Казалось, он сильно напуган. – Еще чуть-чуть, и ты бы упала.
Да уж, еще немного, и все.
Цзюнь Чжэньчжэнь бросила взгляд на свою правую руку, незнакомец все еще держал ее.
Его руки были достаточно грубыми, ладони – широкими и крепкими, а пальцы – усеяны множеством мозолей.
– Да уж, огромное вам спасибо, – поблагодарила она, опустив взгляд.
– А чем ты занимаешься? И как вообще очутилась здесь? – с любопытством спросил мужчина.
– Я лекарь, собирала травы, – тихо ответила Цзюнь Чжэньчжэнь и подняла на него взгляд. – Молодой господин, вы местный?
Как вы здесь оказались?
Незнакомец слегка улыбнулся.
– Я дровосек, – громко ответил он и хлопнул левой рукой по топору, висевшему у него на поясе.
Цзюнь Чжэньчжэнь еще раз поклонилась.
– Премного благодарна за спасение моей жизни.
Мужчина поспешно махнул рукой.
– Нет-нет, не стоит, – бросил он. – Пустяковое дело.
Цзюнь Чжэньчжэнь не стала снова возвращаться к этой теме. Ее взгляд снова упал на руку, которую мужчина продолжал удерживать.
Принято считать, что в благодарность за спасение жизни девушка должна пообещать выйти замуж за своего спасителя.
Очаровательная девица обязана до последнего оставаться верной тому молодому господину, который пришел к ней на помощь. Другими словами, ей следует отдать ему свое сердце.
В торговых кварталах этим пользуются местные хулиганы: нагло хватают беспризорных девочек, вбивают, словно демоны, им в головы эту легенду и занимаются самохвальством, а прохожие на это даже внимания не обращают.
Это закон неба и принцип земли, тут ничего не поделать.
Цзюнь Чжэньчжэнь не стала ничего говорить, и между ними воцарилось молчание.
Прекрасная девушка и крепкий юноша с топором в диких горных краях. Из-за тишины атмосфера между ними превратилась в нечто очень странное.
Как раз в тот момент, когда Цзюнь Чжэньчжэнь собралась вновь заговорить, ее правую руку внезапно вывернули, из-за чего предплечье онемело, а крепко сжатая кисть ослабла.
Не успела она крикнуть, как рука незнакомца, державшая ее руку все это время, ловко схватила выпавший божественный цветок.
– Что ж, сущий пустяк, даже сказать нечего, – громко произнес он, махнул Цзюнь Чжэньчжэнь рукой и непринужденно развернулся.
Девушка уставилась на цветок в его руках.
– Молодой господин, – позвала она.
Дровосек остановился, нахмурил брови и повернул голову.
– Ты собрался использовать это растение в лечебных целях или продать? – глядя на него, спросила Чжэньчжэнь.
Мужчина улыбнулся.
– Ты про этот? – спросил он и потряс цветком. – Пока не думал об этом. В любом случае он мой. Когда вернусь, тогда и решу, что с ним делать.
Цзюнь Чжэньчжэнь посмотрела на его крепкую фигуру и на окровавленный топор у него на поясе.
– Но это я его сорвала, – возмутилась она.
Ей не следовало этого говорить, но Чжэньчжэнь