– Нет уж, лучше я сама.
– Вперед, – я улыбнулся и двинулся за ней, но она с громким стуком захлопнула передо мной дверь.
Макси хотела убежать сразу, как только вышла из душа, но я вынудил ее сесть за стол и разделить со мной завтрак. В итоге она с большим аппетитом уплела булочку и кофе, хоть и сердито поглядывала на меня.
– Так что у тебя случилось, Принцесса? Что за громкие фразы про разрушенную жизнь? Наш небольшой поцелуй, конечно, наделал шума, но не думаю, что мог повлечь за собой глобальные разрушения.
– Мне кажется, ты намеренно сделал так, чтобы этот чертов поцелуй попал на камеру! – выпалила она.
– Я не догадывался, что за нами подглядывал папарацци! И хотя в последнее время моя жизнь постоянно под прицелом фотокамер, я даже представить не мог, что в гримерке мы были не одни.
Она тяжело вздохнула и потянулась за своим скрипичным футляром.
– Я могу отвезти тебя домой, – предложил я.
– Если не сложно, отвези меня кое-куда.
Ден высадил меня возле больницы. Я должна была убедиться, что мама в порядке и ее здоровью ничего не угрожает. Меня проводили до палаты, и я выдохнула с облегчением, узнав, что Германа здесь нет.
– Мама! – я бросилась к маме, лежавшей на кровати. Ее лицо было бледным, но она улыбалась мне.
– Макси! Я очень рада тебя видеть! Я так переживала. – Она приподнялась и взяла мою руку.
– Мама, прости меня, я не хотела тебя расстраивать. Как ты себя чувствуешь?
– Не переживай, все хорошо. Ты не ночевала дома? Где ты была? Не слушай Германа, он говорил вчера сгоряча. Возвращайся домой, все будет хорошо.
Мама просила меня о невозможном. Вдруг ее взгляд задержался за моей спиной, на футляре скрипки.
– Давно ты нашла эту скрипку? – тихо спросила она.
– Давно, – призналась я. – Я играла тайком. Моя душа не могла жить без музыки.
– Твой отец тоже не мог жить без музыки, и вот к чему это привело, – мама судорожно вздохнула.
– К чему? – настойчиво спросила я. – Расскажи мне о моем отце. Почему ты всегда избегаешь говорить о нем?
– Он бросил нас. – Взгляд мамы стал холодным. – Забудь о нем.
В следующий момент дверь палаты распахнулась, и я увидела Германа. Его глаза округлились при виде меня.
– Макси, малышка, – проговорил он. – Я как раз хотел позвонить тебе.
– Пока, мама. Поправляйся. – Я улыбнулась маме и, не обращая внимания на отчима, вышла из палаты.
– Макси! – Он догнал меня в коридоре, схватив за руку и вынудив остановиться. – Можешь возвращаться домой. Да, я вчера погорячился, когда выгнал тебя. Но ты можешь вернуться. Мама из-за этого очень сильно переживает.
– Я не вернусь, – процедила я сквозь зубы. – Радуйся, что тебе удалось избавиться от меня.
Он удивленно посмотрел на меня, и его заботливая улыбка сменилась самоуверенной усмешкой.
– Да куда ты денешься, Макси? – пренебрежительно