– Господин командующий, – уведомил он ломким тенорком, – желает срочно видеть маркиза Алвасете.
Обычный Алонсо в обычную ночь ругнулся бы, но пошел. Что ж, холод в сердце не повод что-то менять.
– Квальдето цэра! – фыркнул с неподдельной злостью маркиз и захлопнул обиженно щелкнувшую чернильницу. – Скажи, иду.
– Господин маршал велел срочно.
– Ну так скажи, что бегу. Брысь!
Исполнять свой долг и дальше оруженосец не отважился. Алонсо проводил юнца взглядом и взялся за перевязь.
– Похоже… успокоительные старика не взяли, – предположил завозившийся в своем кресле Арно. – Сейчас примется опасаться…
– Сейчас-то чего?
– Леворукий, да всего… А вдруг у «павлинов» найдутся резервы? А вдруг они нас заманивают? А вдруг… твой кузен решит, что в армии… была измена? Хончо, это надолго.
– Тогда не скучай.
– Помогай тебе Создатель, то есть Леворукий… Как вернешься, разбуди. Слышишь?
– Я бы тебя и без просьб растолкал, – заверил Алва и аж волосы от усердия пригладил, – две головы всяко лучше…
Не прибить толкавшегося на пороге палатке оруженосца маркизу, хоть и с некоторым усилием, удалось, правда, парнишка догадался молчать. Шумели другие.
Из уважения к маршальскому полнокровию господин Капуль накрыл столы не у генеральских палаток, а за рядом обозных фур, в темноте казавшихся невысокой стеной. Кому-то после сегодняшнего наверняка праздновалось не слишком, но молодняк, судя по долетавшим воплям, гулял от души. Это было правильно – победа же, да и цена уже заплачена, а ведь, говоря по чести, соглашались платить и дороже.
– Господин маршал, к вам генерал Алва!
– Пусть заходит, и скажи, чтоб нас не тревожили. Ни при каких обстоятельствах.
Огоньки свечей делали полотняный «дворец» уютней, но не теплее, хотя ждать от талигойской осени тепла не приходится. Даже на так называемом юге.
– Доброй ночи, сударь.
– Садитесь, маркиз, – временно не командующий был хмур и взъерошен. – Отложить наш разговор до утра я не мог. Проклятье, о некоторых вещах очень трудно говорить! Я старше и вас, и Савиньяка. Заметно старше… Эта коллизия с расстрелом… Краклы – мои соседи, у наших семей всегда были неплохие отношения, но я все равно вас поддержал. Я очень надеюсь, что вы меня поймете…
– Приложу все усилия.
Когда хочется убивать врагов по ту сторону войны и очевидных подонков по эту, жалеешь разве что об отсутствии возможностей. Хуже, когда тянет залепить пощечину своим и вроде бы даже приличным людям… Понимаешь, что нельзя, а тянет.
– Мне было важно, чтобы Кракл умер немедленно, – со всей возможной вежливостью объяснил Алонсо. – Последствия меня не волнуют, с кузеном я как-нибудь объяснюсь.
– Само собой, само собой… – Манрик поднял руку, на указательном пальце красовалось чернильное пятно. – Я как раз пишу в Олларию, что согласно моему приказу командовать армией вплоть