Вдруг раздался стук в дверь ванны:
– Нинок, у тебя все нормально?
Юра проявил заботу тогда, когда она в ней ну совсем не нуждалась. Вот неудача! Нина перестала себя ласкать, повесила рукоятку душа на крючок. Образ желанного мужчины растворился в пару, поднимавшемся от горячей воды.
Следующие три дня Нина потратила на поездки в разные клинические лаборатории, чтобы по – срочному досдать все необходимые по списку анализы. Пришлось потратиться, конечно.
В четверг один из ее внутренних голосов напомнил, что пора звонить Ольге. Это было важно и сложно. Требовалось договориться с ней о встрече у нее дома, а это было не просто. Та не привечала никого из родственников, кроме брата.
Нина прошла на сестринский пост, набрала номер, Ольга ответила с нервным покашливанием:
– Да, кто это?
Знает ведь мой голос, но игнорирует, дескать, ты мне никто, чтобы тебя узнавать.
Нина была к этому готова:
Оля, есть разговор, важный. Хочу просить тебя о встрече назавтра! – голос Нины был с просительной интонацией.
– Давай, только вечером, недалеко от моей работы есть кафе.
– Знаешь, ты извини, но разговор очень личный, можно я приеду к тебе домой?
Ольга поначалу даже опешила:
– Зачем это?! – она даже и не думала скрывать неприязнь.
– Есть важная информация, хочу с тобой обсудить. Но только не сообщай Юре, пока с тобой не встречусь и не мы не договоримся, ему знать не нужно.
Теперь Ольга была заинтригована, на это и был расчет.
– Ок, тогда после семи часов, знаешь адрес?
Ни в коем случае этого нельзя было допустить, понимала Нина. Никаких от нее звонков и сообщений!
– Да, знаю.
– Тогда до завтра.
– До завтра.
Весь день пятницы Нина занималась домашним хозяйством, делала некоторые закупки впрок.
Вечером, незадолго до прихода домашних, Нина вышла из дома. Подготовилась как могла. Надела неприметные брюки, кроссовки, свитер и плотную облегающую спортивную куртку с капюшоном. Сверху напялила старую куртку старшего сына, эдакий бесформенный полупуховик, тоже с капюшоном. В руке был плотный пакет с молотком и другими аксессуарами для общения с Ольгой.
Выйдя из метро, нацепила свои старые очки с небольшими диоптриями. Они ей были не нужны уже несколько лет, сейчас пригодились.
Пока шла к дому Ольги размышляла о том, что вот этот год, наверное, самый трудный. Кто-то ей сказал, что год, в котором есть три девятки, будет для кого-то очень счастливым, а для кого-то совсем несчастным, если девятки перевернуть в шестерки. Люди очень резко поделятся на удачливых и неудачников. Сыновья тоже рассуждали, что вот, мол, всех ждет проблема двухтысячного года, типа, все компьютеры могут сломаться. Она ничего в этом не понимала, но ей хотелось, чтобы