Спустя какое-то время бабушка окликнула меня:
– Ты навсегда останешься таким же ребенком, Ка Со. Наблюдая за твоей улыбкой, пока ты тихо сидишь в кругу ребятишек, я вспоминаю твои дни в Туманном лесу.
Так и есть, я все еще оставался ребенком. И все же я немного повзрослел за те тридцать лет в мире людей, когда продирался с младшим братом сквозь ветер, снег и пыль мирской жизни.
Теперь Ши растворился в небесах, а я, надев мантию и корону императора, восседал на троне из толстого льда, взирая с него на своих подданных, в чьих сердцах теперь был богом, вечным и ослепительным.
Временами я, подобно ребенку, каким был столетия назад, ложился на колени бабушки. Прежде мои волосы были так коротки, что собирались на затылке, теперь же они ниспадали по императорской мантии и застилали весь пол.
– Твоя сила все растет, Ка Со, – сказала мне бабушка.
– Неважно, насколько велика моя сила, она – все равно, что красивый пейзаж, который мне не с кем разделить. Мне некого оберегать этой силой, бабушка. Кроме вас с Син Цзю, я ни с кем и не разговариваю в эти дни, мне просто не хочется. Я никогда раньше не чувствовал всю необъятность и пустоту Снежной крепости, она напоминает мне огромную сияющую гробницу. Бабушка, я хочу навестить отца с матерью.
Я почувствовал, как рука бабушки вдруг остановилась на моих волосах.
– Нельзя, ваше величество, Гора божеств находится под запретом. Только прорицателям Снежной крепости разрешено подниматься на ее звездную платформу для гаданий, остальным вход на гору запрещен.
– Почему? Я всего лишь хочу проведать матушку.
– Ка Со, ты прожил многие годы, кому, как не тебе, понимать, что на некоторые вопросы просто нет ответа, таковы законы Империи льда. Пусть в мире смертных мы считаемся божествами, однако и у божеств есть свои оковы. Раньше, Ка Со, императорская семья даже имела за спиной крылья из белоснежных мягких перьев, но сейчас, хоть ее членам все еще подвластно искусство магии перемещения, летать они больше не могут.
– Почему же матушка сама не приезжает навестить меня? Я очень по ней скучаю.
– Все потому, что она не может, а не потому, что не хочет.
– Но что ей мешает?
– Есть вещи, которые мне не объяснить, но в будущем ты сам все поймешь.
– Тогда мне стоит спросить Син Цзю.
– Син Цзю тоже не сможет дать тебе ответ. Он, как и я, прорицатель, мы свободны в гадании по звездам и толковании снов, и никто не способен заставить нас делать это силой. К тому же Син Цзю и сам понимает, что следует говорить, а что нет.
Я вскинул голову и посмотрел на усыпанное морщинами лицо бабушки. Ее улыбка была ласковой, но нечеткой, словно цветок лотоса за пеленой плотного тумана, далека, как мираж. В моменте мне показалось, что я снова увидел среди облаков призрак Ши, его медленно исчезающую, словно от морской ряби, улыбку.
По