Аксенов и Ольга были женаты три года. Познакомились в типичной для любого опера ситуации – она была свидетельницей по делу, над которым работал Аксенов. Поначалу отношения напоминали идиллию, но вскоре выяснилось – все не так, как кажется. Они были разные. Ольга была раздражительной, но главное – катастрофически неуверенной в себе. Любую неприятность она несла в дом, а у Аксенова хватало своих проблем. Выслушивать каждый вечер двухчасовые истории о том, как ее не любят на работе и как ей не везет в карьере, для него было слишком. Плюс его собственная служба, на которой он пропадал сутками. Одним словом, сейчас их отношения были странными – до отчуждения, конечно, не доходило, но сказать про Аксеновых «они живут душа в душу» явно было нельзя.
Медленный вдох – плавный выдох. Аксенов медленно перешел в бухджангасану – лег на живот и, отталкивая себя руками, прогнулся максимально назад. Глаза увидели верхнюю часть двери в комнату. И перевернутую голову вернувшейся Ольги.
– Денис, ты не можешь поторопиться? Мне реально пораньше надо.
Черт.
– Хорошо, – отозвался он, не двигаясь и следя за дыханием. Раздраженно выдохнув, Ольга ушла.
Аксенов почти 15 лет начинал каждое свое утро с йоги и дыхательных упражнений. На другие тренировки у него, при всем желании, не было времени, несмотря на висевшую на балконе боксерскую грушу. Именно благодаря йоге он в свои 35 был более гибким и подвижным, чем в подростковом возрасте. А благодаря дыхательным упражнениям пытался хоть как-то компенсировать вред от сигарет.
Закончив, он принял душ, пожарил яичницу с помидорами и быстро проглотил нехитрый завтрак. Одевшись, Аксенов обнаружил, что Ольга, еще в ночной рубахе, слоняется по комнатам с одеждой в руках.
– Оль, ты меня торопила. Ну вот, я готов. А ты?
– Не дергай меня, подождешь! – отрезала она.
– Как задержан…? Кем? Когда?
– Вашего мужа задержали полицейские. С поличным, о время совершения преступления. Мы можем войти?
– Но… Господи. Когда?
– У нас постановление на обыск, – мягко, но настойчиво повторил Аксенов, снова показывая Ханыгиной документ. – Мы должны обыскать ваш дом. Впустите нас.
Женщина отступила, с потерянным видом глядя, как внутрь заходят Аксенов, Фокин, понятые и двое полицейских в форме. Осматриваясь, Фокин махнул понятым на гостиную:
– Давайте оттуда начнем. Понятые, следуйте за мной, что ли.
Ханыгин жил в частном доме на окраине. Небольшой, ничем не примечательный домишко с воротами, огородами и стареньким гаражом.
До Ханыгиной стало доходить, что случилось. Бледнея, она опустилась на стул. Аксенов тревожно нахмурился.
– Вам плохо? Воды?
– Когда это было? – пробормотала она, трогая себя за лицо, словно у нее разболелся зуб. В глазах стояла неприкрытая паника. – Когда? Паша… где он сейчас?
Аксенов вздохнул.
– Он в изоляторе временного содержания.