«В последние дни соединения и части армии отбивали контратаки крупных сил пехоты и танков противника северо-западнее Варшавы…» – Из политдонесения начальника политотдела 2-й танковой армии генерал-майора танковый войск Матюшина начальнику политуправления 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанту Галаджеву».
«Командующему 8-й Гв. армией выделить наиболее укомплектованный и наиболее сколоченный стрелковый полк, офицерский состав которого имеет опыт уличных боёв и особенно опыт боёв в городе Сталинграде…
Командующему 1-й А (П) (1-й Польской армией. – С.К.) принять полк, переправить его на зап. берег реки Висла и использовать для закрепления и расширения плацдарма частей 3-й пд (п) (3-й Польской пехотной дивизии. – С.К.)…» – Из приказа командующего войсками 1-го Белорусского фронта командующим 8-й Гвардейской армией и 1-й Польской армией о передаче стрелкового полка из состава 8-й Гвардейской армии во временное оперативное подчинение командующему 1-й Польской армией».
Достаточно?
При необходимости можно привести не один десяток подобных документов.
За август 1944 года потери 1-го Белорусского фронта составили 114 400 человек, в том числе 23 483 убитыми. То есть русские в августе 1944 года тоже гибли за Варшаву, как гибли героические, но обманутые своими командирами варшавяне.
К «Буру» были сброшены два советских парашютиста-офицера. Вначале он их принять отказался. Лишь 10 августа поляки через Лондон изъявили согласие на выброску советского офицера-связи.
Сталин всё же прекратил наступление в Польше на других направлениях и перенацелил войска на Варшаву. В середине сентября 1944 года части 1-го Белорусского фронта совместно с частями 1-й Польской армии начали готовиться к штурму.
В период с 16 по 20 сентября на левый берег Вислы переправились шесть усиленных польских батальонов и захватили в Варшаве набережную, однако «Бур» не поддержал их. Ему нужны были не красные поляки в Варшаве, а контейнеры с оружием, боеприпасами, продовольствием, медикаментами – от красных русских.
Так ведь и контейнеры были! 15 сентября находящийся в отчаянном положении «Бур» установил, наконец, связь с советским и польским командованием. И до 1 октября 1944 года – дня окончательного подавления восстания – 16-я воздушная армия совместно с 1-й польской смешанной авиадивизией произвела 4821 самолёто-вылет на помощь повстанцам, в том числе 1361 – на бомбардировку и штурмовку войск противника.
Было сброшено 156 миномётов, 505 противотанковых ружей, 2667 автоматов, винтовок и карабинов, 3,3 миллиона патронов, 515 килограммов медикаментов, более 100 тонн продовольствия. И это было не всё, что дали мы тогда варшавянам и после 15 сентября, и до 15 сентября 1944 года.
Конечно, уже в августе у повстанцев был единственный разумный выход: пробиваться из Варшавы из окружения к нам. Но это означало бы крах восстания, а Бур-Коморовский и лондонцы надеялись, судя по всему, что Черчилль и Рузвельт сумеют «дожать» Сталина и побудить его или пойти на чрезвычайные усилия самому,