хотят отпускать, нас вообще не собираются
оправдывать. Суд, как обычно, пошел на поводу у
следствия. Продлил нам арест на шесть месяцев.
Нашему возмущению нет предела, неужели они верят
показаниям этом лживой «с…и»?
Мы, наши родные, наши дети не прекращали писать
жалобы во все концы. Дети через социальные сети
обращались даже в адрес президента России.
Генеральная прокуратура России наши жалобы для
проверки отсылала в прокуратуру Республики.
Наконец-то помощник прокурора Республики Бамаев
(фамилия изменена) признал протокол опознания и
заключения экспертизы осмотра трупа незаконным.
Назначили новую экспертизу об установлении расовой
принадлежности трупа. То есть других доказательств,
кроме пустых показаний Костюк, у следствия не
было.
Труп не опознан, экспертиза ошиблась с расовой
принадлежностью трупа. Согласно экспертизе смерть
наступила в феврале 2007 года, а не в мае. Не
следствие, а мы доказывали свою невиновность через
обжалования в суде и Республиканской прокуратуре.
Забегая вперед, скажу вам, что на этом справедливое
рассмотрение наших жалоб закончились.
После вынесения формального решения суда первой
инстанции о продлении срока содержания под стражей
следователи начали активные действия из-за
опасения, что Верховный суд отменит решение суда.
В эту же ночь мне позвонила Аня и сквозь слезы
говорит:
– Они из школы забрали моего сына и продержали его
в прокуратуре четыре часа. Следователь Сынаа
говорил сыну, что он вместе со своим другом угрожал
Костюк расправой, если она не заберет заявление. У
мамы давление, она отказалась от госпитализации,
боится оставлять внука одного.
– Аня, мне становится страшно. Я до дочери не могу
дозвониться.
После звонка Ани со слезами на глазах опять и опять
звоню мужу и дочери. Телефон дочери отключился.
Наконец-то Александр ответил:
– Дочка мой телефон оставила на кухне. Еле дополз.
Ее уже второй час нет дома. Она не могла надолго
покинуть меня. Чувствую, что-то случилось.
– Нам сегодня продлили арест на шесть месяцев.
Аниного сына забрали из школы и допрашивали, как
будто он вместе с другом угрожал Костюк. Я боюсь за
дочку, срочно звони адвокату, пусть ищет ее.
– Подожди, вот они заходят. Поговори с мамой. Что
случилось? – обратился он к Владимиру, и они
заговорили. Дочка стала меня успокаивать, но в ее
голосе слышу страх.
– Мама, все нормально.
– Ну как все нормально, что случилось, дочка?
– К дому подъехала милицейская машина. Я вышла, у
меня спросили про дядю Саню. Я им сказала,