Вспоминает однокурсник Андрея по «Щуке» Михаил Воронцов: «Иногда Андрей приглашал нас в родительскую квартиру в Рахмановском переулке – разумеется, в их отсутствие. И после вечеринок мы с ним часами драили каждый уголок. Коллекционные тарелки Марии Владимировны перетирали все до одной. И даже прыскали духами, чтоб не пахло водкой. У Марии Владимировны нюх был, как у собаки Баскервилей! К ее приезду все должно было быть в идеальном порядке, она ненавидела пыль и грязь. Мирон перенял от матери любовь к чистоте, которую сохранял до конца своих дней. Его чистоплотность иногда доходила до настоящего занудства. Как-то пришел я к нему уже в его собственную квартиру в Волковом переулке, сел в кресло, а Андрей как завопит: «Ой, подожди, подожди, встань!» Взял какую-то тряпочку и обтер это место, расправил складки на покрывале и только потом разрешил сесть…»
После окончания «Щуки» Миронов мечтал попасть в профильный театр этого училища – вахтанговский. Но его туда не взяли, чем повергли в шок. Причем не только его, но и его маму. Поэтому она позвонила главному режиссеру театра Рубену Симонову и спросила: «Почему вы не приняли моего сына в театр?» Тот ответил честно: «У меня уже есть Лановой, Шалевич, Яковлев, Ульянов. Все довольно молоды и все хотят играть. Куда мне еще и Миронов? Пусть идет туда, где в этом есть необходимость».
В итоге Андрей попал в Театр сатиры. И, как оказалось, к лучшему – он быстро стал там ведущим артистом, настоящей звездой. Как объясняет его однокурсник М. Воронцов, который после «Щуки» попал в вахтанговский театр:
«…Надо сказать, что в Театре сатиры, куда поступил Андрей, ему было лучше, чем могло быть в вахтанговском. В «Сатире» все решала супруга Плучека, которой Андрей очень понравился, поэтому он играл все роли, какие желал. Чувствовал себя свободно, мог сниматься в кино и ездить между спектаклями на коммерческие гастроли вдвоем с Папановым. Но иногда я чувствовал: Андрей так и не смирился с тем, что в Театр имени Вахтангова его не взяли…»
Кстати, у родителей Миронова с четой Плучеков сложились дружеские отношения – они периодически приглашались в квартиру Мироновой и Менакера на разного рода праздники.
Своего единственного сына Мария Владимировна опекала с раннего детства и заботилась о нем точно так же, как когда-то и ее мать о ней. Иногда эта забота была поистине маниакальной. Даже когда Андрей вырос, Миронова продолжала вмешиваться в его жизнь, в том числе и личную. Например, если ей не нравилась какая-нибудь из избранниц ее сына, она делала все, чтобы этой девушки в их доме больше не было. Так она расстроила множество любовных романов своего сына: с Натальей Фатеевой, Татьяной Егоровой, Екатериной Градовой. И только когда в 1975 году Миронов женился на Ларисе Голубкиной, Миронова вроде бы успокоилась. Видимо, наконец