Сначала нужно будет узнать, где я нахожусь и какой сейчас год. А там буду действовать по обстоятельствам. Судя по всему, это действительно китайцы. А хватит ли моего словарного запаса для общения с ними? Моим преподавателем китайского языка в институте был настоящий китаец. Он учил нас не бояться говорить на иностранном языке, в частности, на китайском.
– Пусть вы сделаете десять ошибок в одном предложении, но те люди, которые хотят вас понять, поймут вас обязательно, – говорил он, – но если люди не хотят понимать вас, то безразлично, говорите вы правильно или неправильно.
Ну что же, сиень шэн (учитель), проверим вашу теорию на практике.
Где-то на горизонте забрезжил рассвет, сквозь черные тучи начали пробиваться тоненькие лучи солнца и шторм начал стихать. А еще через какое-то время над горизонтом показался золотой круг солнца. Все заиграло яркими красками, и даже вода из черной превратилась в нежно-бирюзовую. Хитрые мордочки дельфинов, улыбаясь, сообщали нам, что шторм ушел и можно отдыхать.
Матросы отвязали своего капитана от ящика. Он стал прохаживаться по палубе, потирая руки и что-то шепча, то ли молитву, то ли ругательства по поводу того, что ему пришлось пережить.
Глава 27
Внезапно капитан остановился прямо передо мной и его узкие миндалевидные глаза неестественно расширились. Показав на меня ладонью руки, он резко произнес:
– Ши шей? (Кто это?)
– Подбежавший помощник, кланяясь и виновато разводя в стороны руки, все повторял:
– Вомэнь бу чжи дао. Вомень бу чжи дао. (Мы не знаем. Мы не знаем).
– Тха цхун наар лай да? (Откуда он взялся?), – снова спросил капитан.
Помощник снова бормотал, что он не знает, откуда я взялся, но видел, что я вылез из трюмового отсека.
Капитан с помощником подошли к отсеку, открыли крышку и два матроса с копьями спустились в трюм. Через какое-то время они выскочили из отсека:
– Сиень шэн, шем ма мей еу. (Господин, там ничего нет).
Капитан снова повернулся ко мне, посмотрел на меня и спросил:
– Нинь цхун наар лай да? (Вы откуда появились?)
Вероятно, обращению на «Вы» я был обязан своей черной шелковой сутане, которая в Китае являлась принадлежностью среднего класса и относилась к «мундирам» чиновников. И моя сабля тоже свидетельствовала о моем немалом служебном положении.
– Цхун шуи ли, (Из воды) – ответил я.
Капитан на какое-то время задумался. Потом спросил:
– Нинь ши Хай Ян эр? (Вы Сын моря?)
– Нун цинь чху, Хай Ди эр, (Уточню, я Сын морского царя), – сказал я.
Капитан еще немного подумал и засмеялся. Засмеялся и я. В это время два матроса отвязывали меня от мачты.
– Во