– Ыва, Ыва Дублэ, помоги-ка мне перетащить этот дурацкий… Гррра!
Каштанововласая одиннадцатиклассница, сидящая в холле Бобр-башни, закрывает свою книжку и подпрыгивает на стуле.
– Сейчас-сейчас, смотрительница Марго!
– Ну-ка! Нуу-ка…! – пыталась она вытолкнуть своим весом и криком шкаф из дверного проёма.
Девушка подбежала к воспитательнице.
– За черта Вам сдалось переставлять шкаф в столь нелюдимый час, смотрительница Марго?! Я не смогу Вам помочь, он огромный!
– Ладно-ладно, уговорила, Ывонька… – бросила гиблое и безуспешное занятие смотрительца Марго, погрозив девушке пальцем. – А вот как только ребята придут!!!
Глава 13. Прошлое в малиновом свете: Господин Мира в седьмом классе.
В Дикобразовой башне на втором этаже – этаже, где живут все семиклассники, находится четырёхместная комната со столами и шкафами, с четырьмя кроватями и одной ванно-туалетной комнатой.
В эту четырёхместную обитель со светло-желтыми обоями в бежевую полоску зашёл светловласый и кареглазый мальчик двенадцати лет, Алое Лейнстрейндж, да посмотрел в зеркало у входной двери.
В зеркале с позолоченной оправой облик Алое сменился обликом Алана Бушпепы – тёмновласого, жёлтоглазого и хитрого мальчика двенадцати лет. Алое ухмыльнулся отражению Алана в зеркале и присел за небольшой стол у своей кровати.
«Доброго времени суток, дорогой дневник!
На дворе октябрь 2014-го года и на связи твой покорный слуга – я!
«Десятой и совсем не загадочной запиской Эллиота Мейсона» прозвал бы я эту запись, не имей я совести или же, на худой конец, будь я самим Эллиотом Мейсоном, но, увы, меня звать Алое Асфоделем Лейнстрейнджем, или просто Асфоделем «Ха», и мне порою бывает очень страшно за то, что я могу потерять прямо сейчас, в сею минуту, всё, что имею – как богач, которому не суждено запереть за тысячными замками своё богатство, своё драгоценное счастье, но всё же я воистину самый счастливый человек на этом седьмом небе! Седьмой класс – это шанс начать жизнь с чистого листа!
Кажется, что друзья стали мне семьёй, дотошными зачастую, но жутко любимыми родственничками – братьями и сёстрами, дядями и тётями, бабушками и дедушками, кто-то даже стал мне отцом и матерью, сыном и дочерью. Это казалось мне поначалу безумием, кажется до сих пор, однако, если призадуматься, живя в одном доме, едя за одним столом одну и ту же пищу, обсуждая общие для всех хлопоты, стоя плечом к плечу друг друга как члены наиполноценнейшей семьи – могло ли быть ощущение иначе?!
Я уверен, что даже спустя года ни одна телепередача не сможет передать этого практически беззаботного счастья, которое я испытываю сейчас, став частью Талантливого Дома, настолько чистым оно будет являться для телевидения и является…
Жизнь так непредсказуема, о волхвы! Никогда бы не подумал, что мне здесь станет по душе