Бенедикт смерил его испытующим взглядом.
– Поясни, – холодно потребовал он.
– Сначала ответьте, когда этот план зародился в вашей голове, – спокойно выдержав его взгляд, сказал Киллиан.
Бенедикт вздохнул.
– Я размышлял об этом по дороге в Сельбрун. Не озвучивал, потому что не знал, подтвердит ли Карл мои догадки насчет некроманта. Именно его я думал подключить к изучению способностей Ормонта.
– А про его возможный отказ вы не думали? – прищурился Киллиан. – Вдруг ему будет просто неинтересно?
Бенедикт хмыкнул.
– Ему будет интересно. Об этом говорит сам род его занятий. Тот, кто занимается магией столько столетий, просто обязан быть любознательным. Мальстен Ормонт не сможет его не заинтересовать. – Он прищурился. – Кажется, я начал понимать, куда кренят твои сомнения. Ты решил, что я построил этот план после разговора с Карлом, чтобы просто пойти ему наперекор? Выразить протест? – Его лицо исказила кривая усмешка. – Это причуды юного возраста, из которого я давно вышел, жрец Харт.
– Неужели? – ядовито бросил Киллиан. – Почему же вас тогда так сильно заботит, кем вас считает жрец Бриггер? Да вы едва сдержались, чтобы не спросить то же самое у меня! – Он наклонился вперед и придирчиво вперился взглядом в наставника. – Не надо притворяться, что вам наплевать: это не так. Вам важно, что и как о вас думают в Культе, а разговор со жрецом Бриггером стал для вас потрясением. Не отрицайте, я все прекрасно вижу. И будет гораздо лучше, если мы поговорим об этом, чем если вы начнете демонстрировать протест и поступать импульсивно. Согласны?
Бенедикт внимательно заглянул в желтовато-серые глаза ученика и невесело усмехнулся.
– В одном Карл был прав: в уважительном общении со старшими ты за время работы в Олсаде ни капли не преуспел, – сказал он.
– Я считаю, что он был прав далеко не только в этом, – покачал головой Киллиан. Поняв, что наставник не собирается ничего на это отвечать, он продолжил: – Еще в том, что ваше рвение к охоте на данталли не уменьшится. Возможно, даже возрастет. И сейчас, слыша, что вы говорите про опыты над Мальстеном Ормонтом, я в этом убеждаюсь. Насколько я успел выяснить, вы всегда были правдистом и самоотверженным бойцом…
– Я был идиотом, который полагал, что хорошо знает своего врага, – перебил Бенедикт, отведя взгляд, и в этих словах прозвучало слишком много обиды, которую не получалось скрыть.
– Вот! – воскликнул Киллиан, уцепившись за эту нить разговора. – Поэтому я и беспокоюсь. Вы начали сомневаться в собственной интуиции и в себе самом. Не смейте этого делать! Потому что, если вы сейчас поддадитесь этому порыву, сможете полноправно называть себя идиотом, и вас будет даже не за что поправить!
Бенедикт удивился такому выпаду. Другие жрецы не раз пытались проверить его на прочность, однако их замечаниям почти никогда не удавалось задеть его. Киллиан Харт же обладал большой проницательностью и видел, что наставника задел разговор с Карлом