– Ты уже слышала, что Ромка учудил?
– Если вы про убийство, то да.
– А про что же еще? Я как сегодня у следователя побывала, так сразу сюда рванула. Вещи спасать.
– Вещи?
– А ты как думала? Уже телефона недосчитались. Где он?
– Телефонный аппарат полицейские забрали, вроде бы я у них его видела.
– Ну все! – расстроилась женщина. – У этих вовек ничего назад не выбьешь. Обидно. Телефончик-то навороченный был, и с автоответчиком, и с функцией определения номера, и еще черта в ступе там было, мы бы и сами с отцом таким не отказались бы пользоваться. Наташка всегда себя ценить умела, все только самое лучшее и потому дорогое покупала, импортное. Обидно, если все это пропадет.
– Почему вещи должны пропасть? Ну телефон взяли полицейские, но остальное-то?
– Так ты мозгами-то пораскинь, – посоветовала ей Марина. – Квартира в ипотеке, то есть в залоге у банка. Наташка убита, Ромка в тюрьме. Кто проценты по кредиту платить станет? Я? Или отец? У нас таких денег нет. А коли нет денег, значит, рано или поздно банк квартиру опишет. Вот я и решила – квартиру не спасти, пусть. Так хоть вещи сохраним. Мишка подрастет, ему передадим.
И, утерев с лица то ли пот, то ли слезы, женщина осведомилась у Мариши:
– Кстати, мальчишка-то где? У тебя?
– Нет. Мне Михасика никто не оставлял.
– Новое дело, – выпрямилась Марина во весь свой богатырский рост. – Где же пацан-то? Следователь сказал, что мать его няне отдала, я думала, что тебе.
– Увы, не мне.
– Может, у кого из соседей он?
– Нет. Наташа отдала Михасика няне, а та его увезла.
Марина повернулась к мужу, все еще стоящему у нее за спиной с огромной коробкой в руках.
– Слышишь, отец, Мишка у нас пропал. Да поставь ты кастрюли уже!
Мужчина опустил коробку, но неуклюже, кастрюли звякнули. Это вызвало новый взрыв негодования у его жены:
– Осторожней, горе ты мое луковое! Ничего тебе доверить нельзя! Кастрюли и те умудришься поломать.
И, снова повернувшись к Марише, спросила у нее:
– Чего за няня хоть? Какая она из себя?
Мариша описала. И круглое полное лицо Марины исказилось от недоумения.
– Не знаю такой бабы. Длинная, носастая и в парике? Нету такой среди наших.
Теперь пришел черед удивляться уже Марише.
– Я была уверена, что эта женщина какая-то близкая знакомая Наташи. Они разговаривали между собой так, словно сто лет дружны. Но по возрасту женщина в подруги молодой женщине не годилась, вот я и подумала, что, вероятно, это какая-то ваша родственница.
– Может, со стороны Ромки родня? Хотя чего бы Наташке к Ромкиным родакам соваться, могла бы и у меня попросить.
Мариша тоже считала, что к родне своего мужа Наташа стала бы обращаться разве что в самом крайнем случае.