Несмотря на постоянные перипетии своей жизни и каждодневную готовность к отпору различным неприятностям, он иногда вспоминал эти чудесные васильковые глаза, белую фарфоровую кожу и светлые пушистые вьющиеся волосы, которые выбивались из-под кокетливой шляпки Ниночки Оболенской. Всё остальное женское естество было скрыто и недоступно его воображению. Но и вправду, так было даже лучше. Да и любовь ли это была? Может, тоска по прошлому миру или ностальгия по холёным, знающим себе цену, женщинам. Тяжело вздохнув, Керенский переключил внимание на предстоящие дела.
В Мариинском дворце его уже ждали и Коновалов, и Терещенко. Даже можно сказать, что с явным нетерпением. Не успел Алекс войти в свой кабинет, как, закрывая дверь, услышал, что его секретарь Володя Сомов уже разговаривал с Терещенко.
Не прошло и пяти минут, как дверь после еле слышного стука распахнулась, и в кабинет вбежал-вкатился министр торговли и промышленности.
– Саша?! Ну как так можно? Ты где так долго пропадал? Нас уже ждут в посольстве.
– Революционные дела, Александр Иванович. Весь в трудах, весь в заботах. Вот, развожусь! А ты: посольство, дипломаты, Россия. Всё это суета, суета…
– Саша! Опять ты лицедействуешь. Ну, нельзя же так, мы все ещё помним, как ты явился обряженный в греческую тогу, с деревянным мечом и с лавровым венком на голове. А ведь это был званый ужин. Ты же сейчас министр!
Керенский только усмехнулся про себя. Так вот откуда у него эта страсть к лицедейству, а также актёрский талант. А ведь он в прошлой жизни не сильно был склонен к подобному.
– Прости, друг, я и вправду развёлся. Но так надо. Ольга плачет, а в Петрограде опасно. Сейчас задействованы такие силы, что любой мой неосторожный поступок спровоцирует лавину непредсказуемых событий, которая, боюсь, что сможет подгрести под себя и мою семью. Кстати, я и тебе бы советовал отправить всех своих родственников куда-нибудь подальше от потрясений. Скажем, в Португалию или на Мадейру, можно на Канары или в Египет. САСШ не советую. Муторно, да и народ там не особо отзывчивый. А вот в глушь, на море… Карибское. Там интересно. Бермудский треугольник тот же. Ты не представляешь, как прекрасно на Мальте или на Гавайских островах.
– Представляю, – буркнул в ответ Коновалов. На Гавайях я и вправду не был. А вот на Мальте приходилось.
– Прекрасно, значит, ты меня понимаешь.
– Понимаю, но нас уже ждёт Михаил и сэр Бьюкенен с Морисом Палеологом.
«Подождут, не сдохнут!» – грубо про себя подумал Керенский. Ему было неохота ехать в посольство, но и другого выхода он пока не видел. Союзники – наше всё.
– Так поехали! Где Терещенко?
– Как где? – опешил Коновалов. – У себя! Тебя ждёт!
– Так чего же он ждёт, пусть сюда идёт. Я вас здесь жду. Торопился, с женой разводился. А вы тут меня сами же и задерживаете. Помчали. Звони ему на сотовый, только быстрее, а то времени, и правда, нет.
– Куда