– Да… Холодно мне… Никак не могу согреться…
Когда они подошли к дому, сумерки уже сгустились настолько, что уже ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Андрей пощёлкал выключателем: «Опаньки, света нет».
– Ну, ничего, погоди, сейчас. Найду свечи, устроим ужин при свечах. Романтик…
Он засмеялся. Стал шарить рукой по буфету в поисках свечей. Достал зажигалку. Чиркнул. На какое-то мгновение ему показалось, что на бледном лице Гали нет глаз… Махнул головой, стряхивая наваждение. Наконец, свечи нашлись. Андрей подошёл к столу и зажёг сразу несколько. Небольшая комната осветилась тусклым, рыжеватым светом. Мужчина поднял глаза на Галю. Она всё также стояла неподвижно у стола, рядом с ним. Немигающий взгляд прожигал душу. Он почувствовал, что что то не так. Повернулся к печке.
– Замерзла, Галчонок. Сейчас печку протопим… Чем то пахнет здесь. Проветрить что ли…
– Не нужно. Мне не холодно…
– Ну, как же, руки то ледяные просто.
Сделал пару шагов к печи. То, что он увидел, повергло мужчину в шок. На крюке, рядом с печкой нелепо болталось полуистлевшее тело… Её тело… На ней было те же модные брючки, тот же свитер и та же самая курточка, что и на стоявшей перед ним Гале… Волосы Андрея встали дыбом. Немой крик застыл в горле. Его затрясло. Потом он рухнул прямо на грязный дощатый пол, рядом со своей бывшей возлюбленной. И больше не встал… Вернее его тело… Ошарашенный Андрей стоял рядом с призраком Гали, навеки связанной с этим местом… В комнате запахло серой. И уже через мгновение появилось бесовское племя.
– Наш! Наш парниша!
– И эта! Дождалась суженого, – осклабился заросший седой шерстью морщинистый бес с одним наполовину отбитым рогом, – можем и её забирать!!!
– Уж прожарим мы вас, полюбовнички.
Черти рассмеялись мерзкими голосами…
– А сынок ваш бесёнышем иль упырём некрещёным будет, – ехидно вторил другой, более молодой, с выпученными наружу глазами и слюнявым ртом, – вот потеха!
– Потеха, потеха!
Ангел коснулся лба Гали двумя пальцами. Потом перекрестил.
– Пожалуй, хватит с неё…
Девушка открыла глаза. На улице вовсю сияет солнышко. Его лучи пробрались и в комнату, весело играя на стареньких тюлевых занавесках. Она поднялась с кровати… Тряхнула головой, не в силах сбросить наваждение, гнетущее чувство страха и тревоги от увиденного ею сна. Вдруг, дверь распахнулась и в комнату влетела испуганная мать. Бросилась к Гале. Обняла, прижала к себе. Слёзы брызнули из глаз женщины.
– Прости… Прости меня, доченька, прости… Чего ты тут? Мы всю ночь тебя искали.
– Как же догадались, что я тут?
– Так Танюшка сказала. Видела тебя раз, как ты с этим… Летом ещё… В общем, шли вы сюда… Я и бегом…
– Ты, ма, тоже меня прости… Я ведь… Беременная я… А ты как сказала, я думала, – Галя растёрла градом льющиеся слёзы по лицу, – думала, что… Кому я теперь… Нужна…
– Да ты чего! Я ведь так,