– Помоги! – крикнул Ханне, она тут же вцепилась в ноги Беллы, и вдвоём они унесли тело в кабинет Макса. Весь кухонный пол в осколках. Я ещё чувствовала на губах привкус мяты, но перед глазами – застывшее лицо Беллы. Она видела нас. Точно видела. Я вошла в кабинет Макса и чуть не вскрикнула, рассмотрев её в кресле. Волосы лежали рядом на столе, задняя часть черепа отсутствовала, внутри небольшая полость, в ней плата с процессором – её мозг. Срез кровоточил, я еле сдержала тошноту. Вблизи и с пустыми глазами она напоминала куклу. Я провела пальцем по руке андроида – кожа на ощупь другая. Не как у людей. Будь я внимательнее, сразу бы поняла, что она не живая. Макс склонился у док-станции, пальцы в крови, я поспешно отвела взгляд. Он обернулся и нахмурился, увидев меня:
– Тебе не стоит на это смотреть. Кажется, с одной из микросхем проблемы, я исправлю.
– Она увидела нас. И сломалась.
– Не думаю, – он подошёл ко мне, я посмотрела на его перепачканные руки и испуганно отступила. Заметил мой взгляд, Макс вздохнул: – Кровь искусственная. Имитация. Белле не больно, она отключена.
– Зачем наделять их чувствами? Чтобы они страдали?
– Кэти, – он поправил очки, оставив на них красный след, – это не настоящие чувства, их можно выключить нажатием одной кнопки. Ты принимаешь всё слишком близко к сердцу. С Беллой случился небольшой баг, ничего серьёзного. Скажи Лиззи, пусть подаёт ужин, я скоро подойду.
Я покинула кабинет и пошла в столовую, хотя меня не покидала уверенность, что не смогу проглотить ни кусочка. Он вёл себя так, будто никакого поцелуя не было. Вероятно, для него это ничего и не значило. Поддался моменту. Сейчас его больше заботила Белла. Макс закрылся в кабинете до поздней ночи. Я же лежала в постели без сна, прислушиваясь к каждому шороху в коридоре, и заснула только после того, как хлопнула дверь в его спальню. Когда спустилась утром на кухню, он уже уехал в центр. Сделала себе кофе, отмахнувшись от услужливой Лиззи, потом вышла к бассейну. Сегодня довольно жарко с самого утра, неплохо бы поплавать, но купальника у меня нет. Я села на край и просто болтала ногами в воде.
Когда вернулась в дом, откуда-то со второго этажа донеслись звуки музыки. Я неслышно поднялась по лестнице, мелодия манила, я словно видела перед собой чёрно-белые клавиши, представляя, как руки порхают над ними в экзотическом танце. Двойные стеклянные двери в зал оказались открыты, на полу – белый ковёр с высоким ворсом, в котором тонули ножки старинного рояля «Steinway & Sons». За роялем, спиной