Потому что, так или иначе, другие народы такие же националисты, как и сами американцы. Они могут желать демократии – но не всегда или необязательно в том случае, если она сопутствует неограниченному капитализму и предположению, что быть демократом означает жертвовать своими национальными интересами ради национальных интересов США. В случае России, эти американские допущения 90-х помогли привести к власти Владимира Путина. И путинская Россия – это совсем не так плохо, как могло бы быть. Если существующая российская система потерпит крах, как этого столь сильно хотят авторы статей, мы можем быть уверены в одном: из образовавшихся руин к власти поднимутся вовсе не российские либералы.
Ни в одном из заявлений, сделанных комиссией Харта-Хейгла или Генри Киссинджером, нет попыток оправдать потенциальную российскую агрессию. Вместо этого, эти государственные деятели утверждают, что конечной целью разумной и реалистичной политики США является компромисс, в тех случаях, когда Запад может себе это позволить, чтобы гарантировать сотрудничество России по важным для нас вопросам. Именно компромисс, а не стратегии «все или ничего», которые не приведут ни к чему, и которые эти российские либералы все равно не могут расписать в подробностях.
Понимание того, на чем основывается конкретный национализм, является ключом к созданию лучших результатов для политики США в целом ряде стран мира, включая Иран и Пакистан. Это понимание также критически важно для установления лучших отношений не только с действующей российской администрацией, но, что гораздо более важно, с россиянами – что со временем поможет им получить более свободную прессу и более открытые выборы, которых они хотят.
Одна из причин, по которой и российские либералы, и большинство западных аналитиков так плохо понимают Россию, состоит в том, что они инстинктивно сравнивают эту страну с советскими государствами-сателлитами в Восточной Европе и странами Балтии. В этих странах массовые движения были организованы в поддержку экономических реформ и процесса демократизации, которые, несмотря на свои изъяны, избавили их от кошмарного опыта России и Украины в 1990-х годах.
Это сравнение совершенно неверно. Оно неверно по причине, которая является основным объяснением неспособности российских либералов завоевать в России широкую поддержку населения. В Восточной Европе успешная демократизация, проведение успешных экономических реформ и последующее достижение экономического роста шли рука об руку, потому что их поддерживали мощные широкомасштабные националистические движения, которые были в первую очередь направлены на то, чтобы вывести эти страны из орбиты Москвы и определить их на «законное» историческое место на Западе.
Другой аспект Восточной Европы, который нельзя повторить в России – да и нигде в мире – это притяжение и дисциплина, полученные восточноевропейскими и балтийскими государствами в результате