Отец Михаил встал и медленно прошелся по комнате, остановился у икон, висевших в красном углу. Андрей молча наблюдал за ним, чувствуя, как в душе его что-то меняется. Словно он начинает видеть то, что раньше было скрыто от его глаз.
– Я долго искал себя, Андрей, – продолжил отец Михаил, снова садясь напротив молодого врача. – Искал тот путь, на котором мог бы приносить людям настоящую пользу. И нашел. Здесь, в этой церкви. Здесь я могу дать людям то, чего не мог дать в операционной. Надежду. Веру. Утешение.
– Но ведь вера – это так… эфемерно, – пробормотал Андрей, неожиданно для себя ощутив желание спорить. – Как она может помочь там, где бессильна медицина?
Отец Михаил улыбнулся, и Андрей впервые заметил, как много тепла и доброты в этой улыбке.
– А ты не верь на слово, Андрей, – сказал он, глядя молодому врачу прямо в глаза. – Ты просто посмотри вокруг. Посмотри на людей, которые приходят сюда. Послушай их истории. И тогда, может быть, ты поймешь, что вера – это не эфемерность, а реальная сила. Сила, которая способна творить настоящие чудеса.
Отец Михаил замолчал, задумавшись о чем-то своем, и Андрей невольно отвел взгляд, начав рассматривать узоры на скатерти. Слова священника отозвались в нем непривычным теплом, но в то же время вызвали какую-то смуту, разбудили рой вопросов, на которые он не находил ответов. Неужели вера действительно способна на то, о чем говорил отец Михаил? Неужели она может быть помощницей в борьбе с болезнью, со смертью?
Андрей вспомнил недавний случай в отделении. Молодая женщина, едва перешагнувшая тридцатилетний рубеж, легла в клинику с диагнозом, который звучал как приговор. Он и сам видел результаты обследования – шансов практически не было. Но женщина эта не сдавалась. Каждый день, превозмогая боль, она улыбалась, шутила с медсестрами, а по вечерам, когда в отделении становилось тихо, доставала из-под подушки маленькую иконку и долго молилась. Андрей тогда не придал этому значения – мало ли во что верят люди перед лицом смерти. Но сейчас, слушая отца Михаила, он вдруг подумал: а что, если именно вера помогала этой женщине держаться, не позволяла ей погаснуть раньше времени?
Отец Михаил, словно прочитав его мысли, тихо продолжил:
– Понимаешь, Андрей, вера – она ведь не только в молитвах и свечах. Она – внутри нас. В нашей способности любить, сострадать, помогать друг другу. В нашей вере в то, что даже в самой темной ночи есть место для звезды.
Он привстал и подошел к окну, его взгляд устремился к церкви, что тихо сияла среди деревьев.
– Помню, прихожу я как-то в храм, а там мужчина один стоит, у иконы святителя Луки. Лицо измученное, глаза красные от слез. Я к нему подошел, спрашиваю: «Что случилось, чадо? Чем помочь могу?» А он рассказывает,