– Вот видишь. Ты, такой бывалый хват, такой хитрый лис, не можешь понять поступков юноши, а между тем они лежат на поверхности: он хотел, чтобы ты понял, кто унес крусталь. Он бросил тебе вызов, лично тебе. Он хотел, чтобы ты скрипел зубами и ходил по келье из угла в угол, без еды и без сна. И он своего добился. Я смотрю, мясо тебя не радует, заснуть ты не можешь, а вино не приносит тебе удовольствия, или я не прав?
– Да! – рявкнул Дамиан. – Да, все это так! Но он слишком труслив для того, чтобы бросить вызов мне!
– Тебе стоило понять это раньше, до того, как он ушел. Ты слишком полагаешься на страх, а это не самое сильное человеческое чувство.
Иногда авва раздражал Дамиана до зубной боли, и ему стоило немалых усилий не ответить ему грубостью.
– Неужели? Для кого-то – может быть, но не для этого жалкого певчего. Я помню его еще ребенком.
– Еще бы ты его не помнил! И, однако, он ушел и унес крусталь, а ты – скрипишь зубами и не можешь спать. Подумай, куда он пойдет? Он, может быть, и глупец, но и поведение глупцов иногда бывает вполне предсказуемым.
– Я не знаю! – завыл Дамиан и швырнул кружку на пол. Но она не разбилась, чем взбесила его еще сильней.
– Успокойся. Он добивался именно этого, он лишил тебя возможности думать. Я тебе скажу, куда он пойдет, – он пойдет к Невзору, ему больше некуда идти. Он понимает, что от крусталя ему надо избавляться, он не может всю жизнь бегать от тебя, как заяц от гончей. И он пойдет к волхву, потому что ему доверяет.
– А почему не к князю? Там он точно окажется в безопасности.
– Потому что цель его высока и добродетельна, неужели ты еще не понял? Он хочет отдать крусталь в надежные руки, тому, кто, по его мнению, не воспользуется им во зло. А князь к числу таких людей не относится.
– Князя я бы тоже отметать не стал… – проворчал Дамиан. Высокие и добродетельные цели не были ему понятны.
– Не отметай, – просто согласился авва. – Но и волхва не упускай из виду.
Он поднялся и подошел к двери:
– Если что-нибудь узнаешь – докладывай мне. Я не буду бесполезным в этих твоих поисках.
Дамиан кивнул.
– Спокойного сна, – вкрадчиво ответил на его кивок авва и ушел так же бесшумно, как и появился.
За этой мягкостью и спокойствием Дамиан разглядел раздражение, если не сказать больше. Авва никогда не показывал переживаний, никогда. Он оставался неизменно мягким, немного насмешливым. Со всеми. Никто не мог угадать настроение аввы, но Дамиан чувствовал, что скрывает его улыбка. Наверное, поэтому и смог подняться на самый верх по ковровой дорожке, которую авва для него расстелил.
Интересно, он собирается жить вечно? Авва со всей тщательностью закрыл Дамиану дорогу на свое место, и даже после его смерти Дамиану не получить полной власти над Пустынью. Его замыслы, которых Дамиан не понимал, как ни старался, оставались далеко идущими, рассчитанными